Союз одиночек   ::   Иванов Сергей Григорьевич

И чего артачится?

Поерзав, Трофим спросил, уже не впервой:

— Никто не всплыл из твоего рода?

Горец покачал головой.

— А хочешь — подрядим на это Родю. Уж он из-под земли нароет!

И сам же похмекал: «рода», «Родю» — прямо стихи. Надо ж, как окрестили парня!.. А у того ни родичей, ни семьи. И с родиной отношения сложные.

— Ты — мой род, — спокойно ответил Карим. — Еще Демид, Арина, дети твои. Мало? А кто под землей — пусть там и остается.

Путь оказался не длинным. В слободке-то все рядом — особливо, когда знаешь ее, как свою квартиру. Хотя скученность изрядная, на улицах не погоняешь. Иной раз со встречным еле-еле разъедешься — тут не до скоростей. Пора б расширять поселение, осваивать прилегающие кварталы… да боязно. И расходы, расходы — это ж опять границу крепить!

Дом, куда прибыл Трофим, был с виду невзрачен, как его машина. Но, как и она, внутри оказался роскошным. Комнаты, правда, по пальцам пересчитаешь, зато каждая — загляденье. И не похожа на другие.

Главную залу оформили в готике: стрельчатые своды и такие ж окна, стекленные мозаикой, массивный и длинный стол с резными ножками, на стенах подсвечники, гобелены. За столом восседало трое — первые из здешних купчин. То есть в губернии сыскалась бы еще пара такого ж полету, но в городе с этими тягаться некому. Они и составляли Совет торговой гильдии — вернее, костяк его. Лишних приглашать не стоило. Ежели договорятся тут, остальные последуют.

Усевшись на свободное место, Трофим переглянулся с Каримом. Тот кивнул: дескать, порядок — секретность гарантирована. Ну, можно приступать.

— Вот что, други мои, — неспешно заговорил Трофим. — Собрал я вас…

— «…чтобы сообщить пренеприятное известие!» — выскочил Клим, точно черт из коробки. Он и походил на черта: тощий, прожаренный, весь из острых углов и морщин, седые волосья торчат клоками — где еще не повылезли. Клим считал себя шибко грамотным (в объеме средней школы) и старался, чтоб о том не забывали другие. Ведь не мальчик: за шестьдесят уже, — и охота выстебываться? Но чутье у Клима имелось, на этом и выезжал.

Укоризненно поглядев на него, Трофим спросил: «Всё?» — и после паузы продолжил:

— Кажись, срока на раздумья не дают нам. Решать надо нынче же — не то поспешать станет ни к чему. Не люблю считать чужие деньги, однако ведаю: наших средств хватит и на батальон, сплошь составленный из офицерья. Требуется привлечь лучших наемов, покуда не перехватили. Спрос растет с каждым часом — соразмерно прибывает цена. Пожмотничаем сегодня, завтра потратим вдвое, а послезавтра лишимся всего.

Он поймал себя, что едва не в слово повторяет Рода. Ну, сие-то как раз не стыдно.

— Что, новые сведения? — спросил Казимир, самый богатый здесь, а значит, и во всей губернии.

— Из источников, заслуживающих доверия! — хихикнул Клим.

— Вот теперь попал в точку, — подтвердил Трофим, глядя, правда, не на него. — Уж эти врать не станут.

— На добрый товар не жаль монет, — сказал Казимир. — Хотя даются они непросто. Вопрос в ином: куда пускать их в первую голову? Энергия нам тож потребна. Ведь надоело побираться!

Казимир происходил из родовитых купцов и выглядел подходяще: громадного роста, массивный, основательный. Разнести его могло еще покруче, чем Тимофея, но и этот вовремя спохватился. Нынче не те времена, чтоб потрафлять обжорству. Конечно, бердышом-то махать вряд ли потребуется, как его предкам на большаке, но вертеться надо не меньше. Сальца оставалось на нем изрядно, но и мяса, точно на медведе. Пожалуй, не меньше, чем у Роди, хотя тому потребовалось на это годы труда, а Казимир таким уродился. Когда он говорил, гул наполнял даже самую большую комнату, — ему бы в дьяконы.

— Одно другому не помеха, — вступил Виктор.