На гребне войны   ::   Серегин Михаил Георгиевич

Пущенная Дудником ракета врезалась в корму и, разорвавшись, раскидала обшивку тральщика на десятки метров в диаметре. Дудник рассчитал верно. Ракета попала в корму почти на уровне воды, выведя из строя ходовой винт. Повредив дейдвуды – кедровые сальники, в которых вращается ось винта, – она разорвалась во вспомогательных помещениях, расположенных в корме корабля. Тральщик осел по мидльшпангоутной плоскости на корму и почти моментально застыл на месте.

Два человека из команды, оставшиеся в живых, заметались по палубе, не зная, что им предпринять. Сбавив скорость, торпедоносец подошел к тральщику вплотную, и на борт прыгнули несколько человек из команды Рокотова. Он и сам был одним из первых, кто ступил на борт поверженного корабля.

– Ты капитан? – Рокотов подошел к молодому парню с бородкой и лысой головой, который имел какой-то глуповатый вид.

Ему скрутили руки за спиной.

– Ну я командир, тебе-то чего?

Парень шевельнул плечами, но Мумба – чернокожий матрос, державший его за правую руку, отвесил ему чувствительный подзатыльник.

– Чего вам? – Капитан тральщика покосился на Мумбу и перевел хмурый взгляд на Рокотова. – Я ничего не знаю.

– Рок, давай быстрее, семикрылый шестихрен, – раздался с палубы торпедного катера зычный и одновременно хрипловатый голос боцмана, – скоро здесь пограничники будут, чтоб им гореть синим пламенем!

– Где товар? – Кивнув боцману, Рокотов уцепил рукой за толстую цепь, болтавшуюся на шее капитана тральщика.

– Что за товар, в натуре, командир, – заверещал лысый, – не знаю я ни про какой товар. Вышел в море за сайрой, а тут вы, как снег на голову. Отпусти, задушишь.

– А оружие вам зачем, – Рокотов, продолжая держать лысого за цепь, незаметно кивнул Дуднику, чтобы осмотрели тральщик, – по сайре стрелять?

– Командир, – лысый расплылся в улыбке, – честное благородное, я ничего не знаю. Шел себе своим курсом, никого не трогал. Вдруг погранцы на вертолете… но они сами упали, я их не трогал. А потом вы с каким-то товаром. Ты скажи, что тебе нужно, может, договоримся.

На шкафуте – в боковом проходе корабля – появился Дудник, покачивая в воздухе двумя прозрачными пластиковыми пакетами с белым порошком. Лысый не видел его, так как тот был за его спиной, и Рокотов подал Дуднику знак, чтобы не показывал пакеты никому из команды тральщика. Тот спрятал оба пакета за спину, хотя его и так не было видно с кормы, где Рокотов общался с захваченными пиратами, и перебрался на борт торпедоносца.

– От тебя мне ничего не нужно, мразь, – еще сильнее скрутив цепь на шее лысого, прошипел Рокотов, – но если ты будешь наркоту возить, лучше мне больше не попадайся, понял?

– Какая наркота, командир? Ты чего, Химику не веришь? – Лысый произнес эти слова чуть слышно, потому что воздух почти не поступал ему в легкие. – Я рыбку ловлю, иногда на трепанга хожу. Да, сдаем япошкам за грины, а кто этим не балуется? Отпусти, командир.

Рокотов слегка ослабил хватку, но продолжал держать Химика за цепь, словно злую собаку за ошейник.

– Ты сбил пограничный вертолет, гнида, – слегка растянув губы, сказал Рокотов, – хочешь, чтобы я сдал тебя береговой охране?

– Ну зачем, зачем, – почувствовав небольшую свободу, заверещал Химик, – я никого не сбивал, он сам свалился. А тебя, командир, я запомню, буду твоим должником. Если помощь нужна будет, можешь ко мне обращаться. Меня ты найдешь или на тральщике, или в «Сороковой параллели».

«Сороковой параллелью» в Тарутинске называли ресторан, в котором собирались практически все деловые люди острова. Рокотов и сам бывал там не раз и, кажется, даже видел там Химика, но, уж конечно, не собирался обращаться к нему за помощью.