Солдаты живут   ::   Кук Глен

Я подозреваю, что если загробная жизнь существует, то эта парочка встретится секунд через шесть после того, как Одноглазый преставится, и продолжит свою вражду с того самого места, на котором прервали ее при жизни. Более того, я даже немного удивлен, что призрак Гоблина не преследует Одноглазого, чем тот неоднократно грозился.

Может, Гоблин просто-напросто не может его отыскать. Некоторые нюень бао говорят, что испытывают чувство потери, потому что духи их предков не могут их здесь отыскать, чтобы присматривать за ними и давать советы, являясь во снах.

Очевидно, Кинатоже не может нас отыскать. У Госпожи уже несколько лет не было кошмарных снов.

А может, Гоблин убил Кину.

Одноглазый поманил меня иссохшим пальцем:

— Ближе.

Встав перед ним на колени, я открыл лекарскую сумку. Я был близок к нему, как только мог. Я взял его запястье. Пульс у него оказался слабым, частым и нерегулярным. У меня не создалось впечатление, что он перенес удар.

Он пробормотал:

— Я не… дурак… который не знает… где он… и что случилось… Слушай! Берегись… Гоблина… девчонки… и Тобо. Я не видел его мертвым… Оставил его с… Матерью Обмана.

— Дерьмо! — Такое не приходило мне в голову. Меня там не было. Я все еще был одним из Плененных, когда Гоблин ударил спящую богиню древком отрядного знамени. И видели это только Тобо и Дрема. А ко всему, что они видели, надо относиться с подозрением. Кина была богиней Обманников. — Хорошая идея, старина. Итак, что я должен сделать, чтобы поставить тебя на ноги и заработать выпивку?

Тут я уставился на нечто, похожее на маленького черного кролика, выглянувшее из-под кресла Одноглазого. Такого я еще не видел. Я мог позвать Тобо — уж он точно знает, кто это такой. Тут бесчисленное количество всевозможных существ, огромных и крошечных. Некоторые безобидны, а многие определенно нет. Тобо их словно притягивает, но лишь в считанных случаях, когда речь шла о наиболее несговорчивых созданиях, он последовал совету Госпожи и связал их клятвой личной службы.

Дети Смерти побаиваются Тобо. Страдая несколько сотен лет под игом Хозяев Теней, они приобрели нечто вроде паранойи по отношению ко всем пришлым чародеям.

До сих пор военачальники вели себя разумно. Никто из них не хотел навлечь на себя гнев Солдат Тьмы, потому что в этом случае Отряд мог объединиться с их соперниками. Шеренга Девяти лелеяла и ревностно оберегала статус-кво и баланс сил. За свержением последнего из Хозяев Теней последовал жуткий хаос. Никто не желал возвращения этого хаоса, хотя Хсиен пребывал в состоянии, которое было не более чем слегка организованной анархией. Но и уступить хотя бы частичку власти другому тоже никто не желал.

Одноглазый ухмыльнулся, показав темные десны:

— Не получится… перехитрить меня… Капитан.

— Я уже не Капитан. Я в отставке. Я всего лишь старик, который цепляется за свои бумаги, как за повод задержаться среди живых. А командует сейчас Дрема.

— Хреновый… командир.

— Вот надеру сейчас твою тощую старую задницу… — Я смолк. Глаз Одноглазого закрылся, и он демонстративно захрапел.

Снаружи опять послышались рев и визг — и поблизости, и где-то вдалеке, ближе к вратам. Затрещали и зашуршали раковины улиток, и хотя я не заметил, что хотя бы одной из них что-либо коснулось, все они вздрогнули и развернулись. И тут я услышал рев далекого рога.

Я встал и попятился к двери, не подставляя спину. Если не считать пьянства, у Одноглазого осталось единственное развлечение — ткнуть тростью зазевавшегося гостя.

В комнату ворвался запыхавшийся Тобо.

— Капитан… Костоправ. Господин. Я не правильно понял то, что он хотел мне сказать.

— Что?

— Он говорил не о нем. А о бабушке Готе.



3. Воронье Гнездо. Бескорыстный труд (любимое дело)

Кы Гота, бабушка Тобо, умерла счастливой.