Спасательный бункер   ::   Эллисон Харлан

И чем больше он старался как-то остановить его, тем больше ему приходилось думать об этом, и тем невыносимее становился зуд. Чесалось под мышками, в локтевых сгибах, в бедрах, где их стягивал комбинезон. Кошмар! Он не мог не почесаться!

Он вдруг вспомнил, как посмеивался над теми бедолагами, что подхватили космическую чесотку, которые пританцовывали даже тогда, когда стояли навытяжку во время инспекции. Как он им теперь завидовал!

Покалывание во всем теле не прекращалось. Он потянулся слегка. Стало еще хуже. Он глубоко вздохнул. Ребра опять хрустнули. На этот раз ему повезло боль затмила сознание.

* * *

Спасло его то, что он был без сознания. Даже в своих кошмарных видениях он не терял контроль над ситуацией. Он не застонал и не шевельнулся в своем беспамятстве. Он был недвижим и безмолвен. Он знал, что это так, потому что был еще жив.

Он судорожно вздохнул носом. Еще момент, и положил бы конец этим трем - а может, уже и больше? сколько еще проспал? - дням пытки.

Он был голоден. О, как голоден. Боль в боку становилась все невыносимее она постоянно пульсировала, что делало даже неглубокое дыхание пыткой. А тут еще этот страшный зуд. Лучше бы уж он был мертв.

Но ему не хотелось быть и мертвым. Уж это желание осуществить было проще простого.

Эх, если бы удалось повредить мозг робота. Вот если бы он был сейчас в тяжелом скафандре с силиконовьхми прокладками, гасящими любой удар, и с бластером в руке. Нужно совсем разрушить мозг робота, чтобы его механическая приставка не успела добраться до Терренса и ударить его хотя бы еще раз.

А со стальной переборкой между ним и мозгом его шансы на успех были меньше нуля.

Он поразмышлял о том, по какой части тела робот ударит его прежде всего. Еще один удар этой лапы- инструмента и все. Ему будет достаточно. В том состоянии, в котором он сейчас находится, даже глубокий вздох может прикончить его. Может, ему попытаться резко вскочить и добежать до декомпрессионной камеры?

Нечто неосознанное вдруг стало сгущаться в его сознании. Чем больше он думал, тем более уверенным становился, что вот-вот высветится что-то спасительное. Свет должен высветить. Свет...!

Неужели возможно? Все так? И нашел наконец! Он изумился его простоте. Более трех дней это было с ним, ждало, когда он додумается. Так просто и так гениально. Он с трудом сдерживал себя, чтобы не зашевелиться от радости открытия.

Я ведь ничем не выдающийся, не гений, почему это пришло мне в голову, мне? На несколько минут простота решения ошеломила его. Потом он вспомнил свой сон. Это не он решил проблему, а это его подсознание. Ответ был там все время, но он был слишком близок, чтобы разглядеть его. И его разум был принужден найти путь, чтобы сказать ему об этом. К счастью, ему это удалось.

Потом он перестал думать о том, как ему это пришло в голову. Его божество, если оно имеет к этому какое-то отношение, услышало его. Терренс никогда не был набожным человеком, но этого чуда было вполне достаточно, чтобы сделать его верующим. Кошмар еще не кончился, но выход из него уже наметился, и похоже, это был настоящий выход. Он начал себя спасать.

Медленно, страшно медленно, он двинул свою правую руку, ту, которая была скрыта от робота, к поясному ремню. На поясе были все принадлежности, которые могли понадобиться космонавту в полете. Гаечный ключ. Пакет таблеток от бессоницы. Компас. Счетчик Гейгера. Фонарик.

Последний и был чудом. Чудом в трубочке. Он нащупал его осторожно, с трепетом. Потом отцепил с замиранием сердца. Робот не заметил движения. Он держал его сбоку, на небольшом расстоянии от тела, направив вверх над контуром своей ноги в скафандре. Если робот и смотрел на него, то для машины он был недвижим, а все движения прикрывались его ногой.

Где его мозг? Если за выступом информационного устройства, его это не спасет.