Стальная крыса идет в армию   ::   Гаррисон Гарри

И все-таки пришлось тащиться следом за надзирателями, всей душой желая, чтобы подвернулась какая-нибудь лазейка. Вскоре она подвернулась.

Я заметил, что в дверь под красивой вывеской “ PYCHER PYSA GORRYTH ” входят и выходят одни мужчины. Проще простого было догадаться, что означает надпись. Я остановился и, показывая пальцем на дверь, заныл:

- Я хочу туда! Ну, пожалуйста!

- Нельзя! - ухмыльнулся Рэско.

Вот ведь садист! Неожиданно за меня заступился его приятель.

- Ладно, отведи его. Ему здесь долго торчать.

Рэско выругался, но не стал спорить. Наверное, он был младше Фэтсо по званию. “Пичер писа” оказалась самым примитивным сортиром - стенка, вдоль нее желобок в полу. Над желобом выстроились в ряд мужики. Расстегивай ширинку, я направился к свободному месту в дальнем углу. Рэско с недовольным видом топал следом.

- Будешь на меня пялиться, я ничего на смогу сделать, - обернувшись, проворчал я.

Он на секунду поднял глаза к потолку. Этого времени оказалось достаточно, чтобы свободной рукой схватить его за шею. Во взгляде охранника вспыхнуло удивление, но гут же угасло, едва я изо всех сил вдавил в шею большой палец. В тот самый миг, когда раздался приятный удар бесчувственного тела о пол, я освободился от “браслета”. Рэско лишь похрапывал, пока я обыскивал его и доставал бумажник, чтобы оправдать свою репутацию вора. Угнездив бумажник в своем кармане, я выпрямился и оглянулся. Стоявшие вдоль желоба люди обернулись ко мне.

- Ему стало плохо, - объяснил я и, переводя взгляд с одного непонимающего лица на другое, добавил на эсперанто: - Li svenas. - Но и это не произвело на них впечатления. Тогда я показал на Рэско, на двери и на себя. - Пойду за помощью. Вы приглядите за ним, ребята. Я скоро вернусь.

Никто не попытался меня остановить. Я выскочил за дверь - и едва не угодил в лапы Фэтсо. Он заорал и бросился ко мне, но не тут-то было, я пулей вылетел из здания, проскочил между двумя лошадьми, обогнул скамейку, пересек улицу и помчался по темной аллее. Она вывела меня на другую улицу, такую же переполненную народом, как и первая. Влившись в толпу, я перешел на шаг. Я даже принялся насвистывать, поглядывая на вывески, на женщин под вуалью и расфранченных мужчин. Здравствуй, свобода!

А может, рано ликовать? Один на варварской планете, не зная языка, преследуемый властями - с какой стати я так обрадовался? Тут же нахлынула черная тоска, но я ей не поддался.

- Ты ли это, Джим? Встретив пустяковые трудности, падаешь духом? Стыдись! Что бы сказал Епископ, если бы сейчас тебя увидел?

Беззаботно насвистывая, я свернул за угол и сразу наткнулся на столы, уставленные яствами, и людей, сидящих за ними и потягивающих аппетитные на вид напитки. Поверх всего этого красовалась вывеска “ SOSTEN HA GWYRAS ”, ровным счетом ничего мне не сказавшая. Ниже я прочитал знакомое: “Ni parolos esperanto, bonvenuu”. Оставалось надеяться, что на эсперанто здесь говорят лучше, чем пишут. Сев за столик у стены, я поманил пальцем официанта.

- Дхе’т плегадоу, - сказал он.

- Плегадоу будешь с остальными, а со мною попрошу говорить на эсперанто, - проворчал я. - Что можешь предложить из выпивки, папаша?

- Пиво, вино, даур-том-ис.

- Что-то нынче не тянет меня пить даур-том-ис. Тащи-ка побольше пива

Пока он ходил за пивом, я достал бумажник Рэско. Если моих бывших тюремщиков заботит процветание здешней экономики, резонно предположить, что они носят с собой местную валюту. Бумажник оказался полон маленьких металлических дисков. Я потряс один из них, подбросил, поймал и перевернул. На одной стороне была отчеканена цифра два, на другой - слово “аргхана”.

- С вас один аргхан, - сказал официант, ставя передо мной запотевший глиняный кувшин.

Я протянул ему монету.

- Возьми, добрый человек, и оставь себе сдачу.