Стальной дрозд   ::   Русанов Владислав

Если бы не это, сам понимаешь… — Черный Клык лениво чиркнул ногтем поперек кадыка.

Фальм задумчиво смотрел на пламя костра.

— Сам понимаешь, пришел он с юга, из Империи. — Дроу даже сплюнул, упомянув Сасандру.

— Да. Оттуда проще ждать недруга, — согласился барон. — Не многие в Империи могут похвастаться знакомством со мной.

— И мы так подумали. Даже если это враг, то наверняка хитрый и коварный, — остроухий произнес последние слова с нескрываемым уважением. — Глупо убивать такого, не допросив, как полагается.

— Золотые слова! — Фальм потянулся. — Вот мы сейчас и разберемся, кто тут друг, а кто — враг. Пускай приведут этого умника.

Черный Клык отложил трубку, едва слышно хлопнул в ладоши. Тут же под пологом возникла вымоченная дождем голова воина из числа младших, не совершившего еще военного подвига, не убившего ни одного человека. Их удел — прислуживать вождям и старшим воинам в походе.

— Приведи лазутчика, — лениво распорядился вождь.

Воин кивнул и скрылся.

— Еще по одной? — потянулся за кисетом Черный Клык.

— Кури… — отмахнулся Фальм. — А с меня хватит.

Пока дроу набивал трубку и выуживал из костра подходящий уголек, барон увлеченно разглядывал закопченный полог, закинув ногу на ногу и болтая туда-сюда носком сапога. Казалось, созерцание потолка заняло все его внимание.

Мгновения бежали за мгновениями. Вождь клана Можжевельника курил, блаженно прикрыв глаза. Фальм скучал.

Наконец осторожные шаги городского человека, оказавшегося вдруг в лесу, и едва слышный шелест босых ступней дроу возвестили о появлении пленника с охраной. Человек, согнувшись, нырнул под кожаный навес. Быстро осмотрелся и уселся у костра, скрестив ноги, словно у себя дома. Воины-дроу, сопровождавшие его, застыли у входа, не обращая внимания на усилившийся дождь.

Барон окинул незнакомца пристальным взглядом. На вид лет сорок — сорок пять. Некогда ухоженная, но сейчас запущенная остроконечная бородка (почти такая же, как и у самого Фальма), подкрученные усы, длинные русые с проседью волосы. В правом ухе слегка поблескивала серебряная серьга с синим камушком — возможно, сапфир. Одежда добротная, и видно, что не дешевая. Голенища сапог потерты с внутренней стороны — значит, долго ехал верхом.

Внезапно Фальм почувствовал, что его рассматривают не менее внимательно. Цепкие серые глаза пробежали сверху вниз по его лицу и одежде с ловкостью, достойной пальцев умелого карманника. Похоже, выделили каждую черточку, каждый шов на куртке, каждое пятнышко грязи на сапогах. Вот это дерзость! Холодная ярость вскипела в груди барона. Кто он такой, чтобы так бесцеремонно…

— Барон Фальм, я полагаю? — невозмутимо произнес человек, почесывая через штанину колено.

Барон прищурился, готовый уже выплеснуть накопившуюся злость за позорное бегство из Медрена, за упущенного Халльберна — графенка малолетнего, за придурка-попутчика, за ненастную погоду, но пленник его опередил, сказав с улыбкой:

— То есть я, конечно, имел в виду — Змеиный Язык, — и с некоторым усилием добавил: — Н’атээр-Тьян’ге. Я правильно выговорил?

— Достаточно правильно, чтобы не быть зарезанным после первых слов, — превозмогая себя, сказал барон. — Кто ты и что тебе надо?

Человек бросил быстрый взгляд на Черного Клыка. Сказал:

— Признаться, я думал поговорить наедине… Хотя чего уж там! Когда тонешь, переживать, что ноги промочил, — сущая нелепица. Не так ли?

— Может, и так. — Краем глаза Фальм заметил, что слова пленника произвели благоприятное впечатление на дроу. Отважных врагов они уважали. Могли даже подарить быструю смерть. — Но я повторяю cвой вопрос…

— Не ответив на мой? Я буду разговаривать только со Змеиным Языком.