Старая история   ::   Гари Роман

- Что ты здесь делаешь?

Не отдавая себе отчета, Шоненбаум произнес эти слова на родном идише. Человек, к которому он обратился, отпрянул как ужаленный и бросился бежать прочь от дороги, преследуемый Шоненбаумом. Ламы с высокомерным, выражением, застывшим на высоко поднятых мордах, продолжали свой путь.

На повороте Шоненбаум поймал человека, схватил за плечи и заставил остановиться. Это действительно был Глюкман. Убеждало не столько внешнее сходство, сколько выражение немого страдания, застывшее на лице.

- Глюкман! Это ты! - закричал Шоненбаум, все еще на идише.

Глюкман затряс головой.

- Это не я! - прохрипел он на том же языке. - Меня зовут Педро, индеец Педро. Я не знаю вас, сеньор!

- А где же ты выучился говорить на идише? - поинтересовался Шоненбаум. - В школе для бедных в Ла-Пасе?

У Глюкмана отвисла челюсть. Он дико взглянул на уходящих лам, как бы ища у них поддержки.

Шоненбаум отпустил его.

- Чего ты испугался, идиот? - спросил он. - Мы вместе сидели в концлагере. Кого ты пытаешься обмануть?

- Меня зовут Педро, - на идише пробормотал Глюкман. - Мы не знакомы.

- Рехнулся, - сказал Шоненбаум с жалостью. - Итак, теперь тебя зовут Педро. А это что?

Он схватил руку Глюкмана, на пальцах которой не было ни одного ногтя.

- Это индейцы вырвали тебе ногти?! Глюкман попытался вырвать руку; съежившись, медленно попятился.

- Вы не вернете меня туда? - пробормотал он, задыхаясь.

- Вернуть? Куда? - переспросил Шоненбаум. - Куда я должен тебя вернуть?

Внезапная судорога сотрясла тело Глюкмана; несчастный задыхался от страха, на лбу выступили крупные капли пота.

- Все кончилось, - словно глухому, прокричал ему Шоненбаум. - Все кончилось пятнадцать лет назад! Гитлер мертв и лежит в могиле!

Кадык на длинной, худой шее Глюкмана спазматически задвигался, губы растянула хитрая улыбка:

- Они всегда говорили это, но я не верю их обещаниям!

Шоненбаум глубоко вздохнул. Высота в двенадцать тысяч футов затрудняла дыхание, однако это была не единственная причина.

- Глюкман, - торжественно проговорил он. - Ты всегда был идиотом, но это уж слишком. Очнись! Все кончилось, нет больше Гитлера, нет СС и газовых камер; все в прошлом. У нас теперь есть собственная страна, Израиль, с армией, судом и своим правительством! Не надо больше прятаться! Идем!

- Ха-ха-ха, - мрачно отозвался Глюкман. - Этот номер у них не пройдет.

- Какой номер? - удивился Шоненбаум.

- Израиль, - заявил Глюкман, - такой страны не существует!

- Что ты несешь? Она существует! - возмутился Шоненбаум и даже топнул ногой. - Существует! Ты не читаешь газет?

- Ха, - Глюкман неопределенно хмыкнул.

- Даже здесь, в Ла-Пасе, есть израильский консул. Ты можешь получить визу и поехать туда.

- Со мной этот номер не пройдет. Еще одна немецкая штучка, - решительно отрезал Глюкман.

У Шоненбаума мурашки побежали по коже от уверенности, прозвучавшей в его голосе.

"Что, если это правда? - мелькнула неожиданная мысль. - Немцы вполне способны на такую подлость. Всем собраться в определенном месте с документами, подтверждающими еврейское происхождение. Все собираются, садятся на корабль, плывут в Израиль - и что же? Снова оказываются в лагере смерти... Бр-р... Такое возможно. Глюкман прав! Израиля быть не может. Это провокация. Боже мой, - подумал он, - неужели я тоже схожу с ума?"

Вытерев платком выступивший на лбу пот, он попытался улыбнуться. Словно издалека до него доносилось похожее на баранье блеяние бормотание Глюкмана:

- Израиль - это ловушка, чтобы собрать вместе всех, кто сбежал, и уничтожить. Немцы не дураки, они знают, как делаются такие вещи! Хотят собрать нас всех вместе, как в прошлый раз, и сбросить атомную бомбу. Я их знаю.