Стигматы Палнера Элдрича   ::   Дик Филип Кайндред

Как ты можешь так жить? Ты не можешь каким-то образом очиститься?

Барни не утруждал себя разглядыванием руки; в этом не было необходимости.

Спокойно, со всем достоинством, на которое был способен, он двинулся по рыхлому песку к своему бараку.

Ночью кто-то постучал в дверь.

— Эй, Майерсон. Открой.

Он надел халат и открыл дверь.

— Этот корабль опять прилетел, — возбужденно крикнул Норм Шайн, хватая его за рукав. — Ну, знаешь, тот, с людьми из «Чуинг-Зет». У тебя еще остались скины? Если так, то…

— Если они хотят меня видеть, — сказал Барни, высвобождая рукав, — им придется спуститься сюда. Можешь им так и передать.

Он закрыл дверь.

Норм ушел, громко топая.

Барни сел за стол, достал из ящика пачку земных сигарет и закурил; он сидел и размышлял, слыша наверху и вокруг топот ног соседей. «Как большие мыши, — подумал он, — почуявшие приманку».

Дверь его комнаты открылась. Барни, не поднимая глаз, продолжал рассматривать крышку стола, пепельницу, спички и пачку «Кэмела».

— Мистер Майерсон…

— Я знаю, что ты хочешь сказать, — ответил Барни. Войдя внутрь, Палмер Элдрич закрыл дверь, сел напротив Барни и сказал:

— Все верно, друг мой. Я отпустил тебя сразу же перед тем, как это произошло, перед тем как Лео выстрелил во второй раз. Это тщательно продуманное решение. У меня было достаточно времени, чтобы его принять; чуть больше трех столетий. Я не скажу тебе почему…

— Меня не волнует почему, — прервал его Барни. Он все еще не поднимал глаз.

— Ты не можешь смотреть на меня? — спросил Элдрич.

— Я нечистый, — сообщил Барни.

— КТО ТЕБЕ ЭТО СКАЗАЛ?

— Зверь в пустыне. Он никогда меня до этого не видел; он узнал об этом, когда подошел ближе.

«С расстояния в пять футов, — подумал он. — Этого хватило».

— Гм. Возможно, у него были свои причины…

— У него не было никаких причин. Собственно говоря, даже наоборот. Он был полуживой от голода и мечтал о том, чтобы меня съесть. Поэтому он говорил правду.

— Для примитивного разума нечистый и святой — это одно и то же, — сказал Элдрич. — Это просто табу. Ритуальное…

— О, черт побери, — со злостью сказал Барни. — Он говорил правду, и ты прекрасно об этом знаешь. Я жив и не умру на том корабле, но я осквернен.

— Мной? — Подумай — и поймешь.

Помолчав, Палмер Элдрич пожал плечами:

— Ладно. Меня изгнали из одной планетной системы…, не буду говорить, из какой, поскольку это не имеет значения, — тогда я вселился в сумасшедшего, желающего быстро разбогатеть представителя вашего вида. Небольшая часть меня перешла и в тебя. Однако лишь небольшая. Постепенно, с течением времени ты от меня избавишься. Другие колонисты ничего не заметят, поскольку это затронуло и их; это произошло, когда они приняли средство, которое я им дал.

— Мне хотелось бы знать, — сказал Барни, — чего ты намеревался достичь, снабжая нас Чуинг-Зет.

— Вечности, — спокойно ответило сидевшее напротив него существо.

Барни поднял глаза.

— Размножение?

— Да, единственным доступным мне способом. Охваченный отвращением, Барни сказал:

— Боже мой. Мы все оказались бы твоими детьми.

— Теперь уже не о чем беспокоиться, — сказало существо и весело, совсем по-человечески, рассмеялось. — Занимайся своим огородом, копай оросительную систему. Я, честно говоря, с нетерпением жду смерти и буду рад, когда Лео Булеро сделает то, о чем сейчас думает…, что запланирует сейчас, когда ты отказался принять токсин, отравляющий мозг. Во всяком случае, я желаю тебе счастья здесь, на Марсе; мне бы такая жизнь вполне подошла, но что делать…, не вышло.

Элдрич встал, — Ты мог бы вернуться в прежнее состояние, — сказал Барни. — Вернуть себе тот облик, в котором пребывал, до встречи с Элдричем. Тебе незачем торчать здесь, в его теле, когда Лео откроет огонь по твоему кораблю.