Стоп, машина!   ::   Бабенко Виталий

Третьи же — во главе с Директором яростно этому противятся, заявляют: мол, еще не все проверено, научная теория не разработана до конца, и мы не можем возвращаться с полупустыми руками. Потомки-де нам этого не простят. Да и до конца тридцатилетнего срока, который мы обещали честно отработать, еще далеко. Надо, мол, продолжать Путешествие до полной победы.

Между прочим, наши инженеры давно головы ломают, как с этим пространственным движением совладать. Кто-то предложил запустить вспомогательные хронодвижки и одновременно, не теряя достигнутого темпорального ускорения, помалу отрабатывать тормозными хронофрикционами назад. Сказано — сделано. А толку мало: наша строптивая Машина лишь в сторону научилась сворачивать, так что последнее время мы колесим по всему городу, и где окажемся завтра — никто не ведает. Весь усиленный отряд хроноштурманов — а с ними полтораста стажеров-демократов — работает над предвычислением курса пространственного передвижения, но пока это дело у них ладится с трудом.

Вот и два дня назад я тоже присутствовал на очередном заседании: в части «разное» должны были мою «персоналку» обсуждать, паять мне аморальное поведение, но в бурных дебатах о моей скромной персоне позабыли.

Ну и крик же стоял!

— Это что, — орали одни, — мы тридцать лет так и будем родной город перепахивать?! Да что город — родную страну!!!

— Тридцать лет в этом самоходном каземате торчать? — вопили другие. — Дождетесь: вылезем из Машины — еще судить нас будут за нанесенные убытки.

— Нет! Никогда!!! — перекрикивали их третьи. — Доведем начатое дело до конца! Нам народ Время доверил! Имеем ли мы право с полдороги сворачивать? Вперед — в Завтра!!!

Так ни о чем и не договорились. Лишь взяли с хроноштурманов слово в сжатые сроки добиться полной ясности в вопросе пространственного движения. И правильно! Если уж бороздить просторы родного края, то надо держать штурвал твердой рукой и вести Машину Времени вперед по намеченному курсу.

Сегодняшние, самые новейшие новости и вовсе странные. За завтраком и обедом не досчитались сотни две человек. Объявили всеинститутский розыск. Выходники с фонариками все уголки облазили — ни малейшего следа. Я так думаю: драпанули эти антиобщественные товарищи через черный люк. Изучили секрет замка — и драпанули…

Зиночка каждый вечер плачет белугой и собирает чемодан. Говорит, не хочет свои лучшие годы приносить в жертву этому аду. Так и сказала: аду! Вот злонравная! А ведь в свое время отличную характеристику предъявила!..

— Дура! — я ей говорю. — Ну куда ты пойдешь? Город раскурочен. От твоего дома, может, кирпичика не осталось. Потом — на скорости придется спрыгивать из черного люка, еще ноги переломаешь. Оставайся лучше здесь. Мы с тобой новую жизнь строим, вместе летим в прекрасное Завтра.

Молчит Зинаида, не отвечает, только глаза бегают и руки дрожат.

«Ладно, — думаю, — черт с тобой. Ты со мной так, и я с тобой так. Вот доложу завтра о таких настроениях Командиру Выходников, он на тебя быстро укорот найдет. А я, пожалуй, к жене вернусь. От этих адюльтеров одни только неприятности».

Перед сном услышал по сети мгновенного оповещения вечернюю информацию. То-то час назад сильный толчок был. Это мы, оказывается, на железнодорожный вокзал впотьмах налетели. Естественно, развалили его к чертовой матери!..

— Вот видишь, — говорю Зинаиде, — теперь и вовсе нет смысла бежать. Даже на поезде не уедешь. Не судьба, стало быть…

Опять ничего не ответила Зинка, на другой бок повернулась и снова заревела, дура…

Нет, решено: завтра возвращаюсь к жене.



Через два года

Наконец-то! Сегодня силы и доводы разума восторжествовали над косным упрямством, и Директор отдал приказ на торможение.