Странствия дракона   ::   Маккефри Энн

Робинтон хотел воспользоваться подходящим случаем, чтобы напомнить гостям – каждому лорду и каждому мастеру, приглашенным на торжество, – об их долге перед всадниками Перна.

Итак, – решил Робинтон, – он выберет темой своей баллады то фантастическое путешествие сквозь время, которое совершила Лесса, Госпожа Вейра Бенден, вместе со своей золотой королевой Рамотой. Он хорошо помнил, какую радость и облегчение испытали лорды и мастера, когда пять Древних Вейров, завершив путь в четыре сотни Оборотов, прибыли на защиту Перна.

Да, но как воссоздать в мелодии очарование тех неистовых дней? Какие ритмы способны оживить былой восторг? Даже самые волнующие аккорды не смогут передать толчок крови в виске, затаенный вздох, трепет ужаса и воскрешенную робкую надежду… Все, что случилось в то утро, после падения Нитей на Нерат, когда Ф'лар собрал в Бендене перепуганных лордов и мастеров… Когда он сумел вдохнуть мужество в их сердца. Нельзя, однако, сказать, что властители холдов внезапно осознали свой долг перед Вейром. Слишком реальна была опасность… и перед глазами лордов, несомненно, стояли их цветущие поля, опаленные ударами Нитей, которые уже считались выдумкой, мифом; они ясно представляли тысячи нор, заполненных молниеносно размножающимися паразитами, и предчувствовали, что вся их дальнейшая жизнь пройдет в каменных мешках холдов, за железными дверьми и ставнями. В тот день они были готовы продать Ф'лару свои тела и души, лишь бы он только смог защитить их от Нитей. И Лесса – да, Лесса, сумела спасти их, едва не расставшись при этом с жизнью.

Робинтон посмотрел на ровную поверхность песка в лотке; яркие картины, всплывшие перед его глазами, внезапно потускнели.

– Песок памяти высыхает быстро, – вполголоса пробормотал он, окинув взглядом густонаселенную долину, лежавшую за окном. Она тянулась к скалистому обрыву, над которым располагался Форт, старейший из великих холдов Перна. На гребне горы стоял часовой. Обычно там было не меньше шести стражей, наблюдавших за небом; однако уже наступило время посева, и лорд Грох послал на поля всех, кто мог держаться на ногах – даже детей, очищавших от буйной весенней травы камни защитной полосы и стены холда. Ближе к лету он, пожалуй, не рискнет отрывать детей от их дела, как бы ему ни хотелось обработать побольше земли…

Сам Грох, несомненно, сейчас был в поле, гарцевал от участка к участку на одном из этих длинноногих животных, выведенных Согрейни, мастером скотоводов. Властитель Форта казался неутомимым; его выпуклые голубые глаза никогда не пропускали плохо обрезанное дерево или невскопанную полосу земли. Он был дородным мужчиной с седоватыми волосами, аккуратно схваченными кожаной лентой, и слишком легко впадал в гнев. Однако, несмотря на свой высокомерный вид и раздражительность, он не требовал от обитателей своего холда, от детей и воспитанников ничего такого, что не смог бы сделать сам. Правда, лорд отличался довольно консервативным образом мыслей, но он сознавал границы своих возможностей, и это знание придавало ему уверенности.

Робинтон поджал нижнюю губу; удивительно, как человек, подобный лорду Гроху, смог пренебречь одной из своих традиционных обязанностей – уничтожением зелени вблизи мест обитания людей! Или же это было его ответом на сетования Вейра по поводу необъятности лесных угодий Форт холда, которые они должны защищать? Вождь Форт Вейра Т'тон и Мардра, его подруга, уже не так тщательно следили за тем, чтобы ни одна нора Нитей в буйных субтропических лесах не осталась без внимания их всадников. Однако сам Грох проявлял прежнее усердие; когда Нити падали в его леса, туда немедленно отправлялись наземные команды с огнеметами.