Страшила   ::   Тихомиров Артем

Действительно дело свое знали. Но представь: весь тронный зал, рыцари, придворные, графья, бароны, чародеи и хрен знает кто еще, покатываются со смеху. Сам король под трон укатился, главный советник заикаться уже начал, наиглавнейший повар чуть не окочурился – так хохотал, а ей хоть бы хны! Сидит Несмеяна, что твоя туча мрачная. Ни гу-гу. Губу нижнюю выпятила, сопли пузырем, слезы текут. Представил? Такие вот дела-делишки у нас в королевстве. Визжит и стучит ногами, требуя выгнать всех комедиантов взашей. Так и тянется эта волынка. Уже поток желающих рассмешить принцессу на убыль пошел. Никому не хочется зазря трудиться.

– А награда? Чего король обещает в случае рассме… если принцесса рассмеется?

– Хм… Насколько мне помнится, награда состоит в том, чтобы исполнить любое желание счастливчика. Поначалу Ляпквист обещал тысячу золотых, потом мешок, потом замок и земли… А потом плюнул. Посчитал, что тот, кому повезет, пускай выберет себе подарок сам. – Полурослик успел захмелеть. – Мое же мнение таково: все бесполезно. Когда-нибудь это само пройдет. Блажь это. Блажь и больше ничего. Нет на свете ребенка, которого избаловали бы больше, чем Гундиру! Самое же верное и радикальное средство – розга. Да потом на хлеб и воду. На недельку. Никаких тебе заморских кушаний, ванн с лавандой и розовыми лепестками. Если не поймет, то повторить воспитательную беседу, повторять много раз, пока дурь не выйдет! Вообще, Ляпквист сам виноват. Теперь вот расхлебывает кашу, которую заварил.

– Замуж ее король не собирается отдавать? – спросил огр. – Сватались?

– Нет еще. Не сватались. Вот король объявит, тогда и пойдут сваты…

– Красивая, принцесса-то?

– Ну… Говорят, да. Для некоторых все они красивые. Если же какую-нибудь клуню нарядить в платье с золотом и жемчугами, причесать и накрасить, то обязательно покрасивеет.

– А что говорили волшебники, знаешь?

– Говорили, что нету никакого заклятия на Гундире. И лекари всяческие поддакнули. Просто…. Знаешь, слово какое-то употребили… Де… при… зея…

– Чего?

– Депризея…

– Депрессия, – поправил огр.

– О! Точно! Она самая!

– Два месяца – долго.

– Да свихнулась Гундира. Ничего и говорить. Уверен депрессию эту розга тоже хорошо лечит, – сказал полурослик.

– Как знать. Слыхал я о нескольких таких случаях. Не такая уж и редкость. Принцесса – существо противоречивое, нежное. Подходы к ней всегда разные. Несмеяна… Хм.

– Розга! Хлеб и вода! – Полурослик стукнул кулачком по столу.

– Может, тебе сходить во дворец и предложить такой способ решения? – захохотал Браги.

– А что?… Может, и пойду!

– Сиди уж, муравей. Другое мне скажи: являлись ли во дворец огры?

Оззи задумался, нахмурил лоб.

– Нет. Всякие были, но огров не одного. Ты что же, хочешь попробовать?

– Не знаю… Подумать надо.

– Вряд ли получится, – сказал Оззи, махнув рукой. – Мастера своего дела пытались да всем на дверь указали. В лучшем случае. Некоторые, по желанию принцессы, получили по шее да весьма крепко. Смекаешь?

– Не впервой.

– Плюнь! Я тебе другое расскажу. То, что по твоей части…

– Веселая жизнь в тихом королевстве, – усмехнулся Браги, вытирая грязные руки о живот. – Что ж, если пошла такая пьянка, давай. Повесели старого друга.

– Милях в пятидесяти отсюда есть заброшенный замок. Лет сто стоит пустым после того, как вся баронская семейка перемерла там. Отчего дали дуба барон и его отпрыски, никто толком не знает. Но место считается нехорошим. Болтают всякие дурни, что проклял барона некий чернокнижник, чтоб ему пусто. Ну да не о том речь. Неподалеку от замка проходит очень важная для здешних краев торговая дорога. На юго-восток, в Дарграм. По ней и соль везут с Асланских Копей и кожи из Виммера, и воск из Лазбарии.