Стража реальности   ::   Евтушенко Алексей Анатольевич

 – И где она его взяла?

– Привезла откуда-то с Черноморского побережья. В Подмосковье еноты не водятся – холодно им тут.

– Тут и людям холодно, не то что енотам, – вздохнул Женька.

Дорога нырнула в лес, и Маша еще сбросила газ, хотя и до этого ехала не быстро.

И, как выяснилось буквально через пару километров, правильно сделала.

Мужчина в плаще и с рюкзаком за плечами неожиданно шагнул на дорогу прямо из кустов. Заметить его раньше не было никакой возможности – уже стемнело, и дорога в этом месте делала поворот. Но все бы, наверное, обошлось, не поскользнись он на мокрой глине.

Пока человек махал руками и пытался удержать равновесие, а Маша с криком «б…дь!» жала на тормоз, автомобиль все-таки ударил мужчину в бок. Вроде бы не очень сильно, но незадачливый лесной пешеход упал, а столкновение восьми центнеров металла и пластика с телом ощутили в салоне все. Впрочем, в ту же секунду машина остановилась.

– Я гляну, – сказал Женька, дотронувшись до окаменевшего Машиного плеча, и полез наружу.

Вслед за ним выбрался из машины и Никита.

Мужчина неподвижно лежал на спине. Рядом с ним валялся выпавший из руки, но продолжающий гореть электрический фонарик.

«Лет сорок с лишним дядьке на вид, – определил Никита. – Господи, неужели мы его…»

Не открывая глаз, мужчина отчетливо застонал и шевельнул рукой.

– Слава богу, – сказал Женька.

Рюкзак пострадавшего был старого, еще советского образца, очень тяжел и набит чем-то твердым и на ощупь железным.

– Как, по-твоему, – спросил Никита, когда они освободили мужчину от брезентовых лямок и отволокли его и рюкзак на обочину, – на что это похоже?

– На автоматные цинки, – тут же сообразил, о чем его спрашивают, Женька. – Кто таскал и вскрывал – не забудет. Я бы сказал, что в этом рюкзаке – четыре цинка по семьсот патронов в каждом.

– Калибром пять сорок пять, – добавил Никита.

– Да уж, – согласился Женька. – Семь шестьдесят два были бы тяжелее.

– Специалисты, – фыркнула Маша, которая к этому времени обрела дар членораздельной речи и тоже вышла из машины. – Оружейники. Лучше скажите, что с ним. А то мне в тюрьму очень не хочется.

– Ударился вон о тот камень головой, – показал Женька. – Не смертельно. Сознание, как видишь, потерял, но жить будет. Думаю, отделается сотрясением мозга. В крайнем случае.

– Да здравствует свобода, – сказала Маша. – Может быть, отвезем его в больницу? От греха.

– Нет, – отчетливо произнес незнакомец. – Никаких больниц.

– Оказался он живой, – процитировал Женька.

– Как вы? – спросил Никита и присел рядом с пострадавшим на корточки. – Трудно, наверное, не заметить на ночной дороге в лесу машину, едущую с включенными фарами?

– Я спешил, – глухо произнес мужчина. – Поэтому и поскользнулся. Вы ни при чем, сам виноват.

– Слава богу, что вы это признаете, – сказал Женька. – Но вы целы? Давайте мы отвезем вас куда надо. Что у вас болит?

– Голова, – пожаловался мужчина. – Болит и кружится. Но это не важно. Помогите мне сесть.

Сильный Никита приподнял мужчину и прислонил спиной к ближайшему дереву.

– Давайте мы все-таки отвезем вас в больницу, – сказал он. – Или хотя бы домой. Где вы живете?

– Туда, где я сейчас живу, на машине не доедешь, – негромко, но отчетливо произнес странный незнакомец. – Дайте мне, пожалуйста, фонарь.

Женька подобрал и подал фонарь.

– Черт, – озабоченно сказал мужчина, посветив себе на часы. – Времени совсем мало. Если я не успею… Вас трое? Отлично. Самый сильный пусть возьмет рюкзак. А двое остальных помогут мне добраться до… В общем, здесь недалеко. Я бы и сам, но голова очень кружится. Боюсь, не дойду, а от этого слишком многое зависит.

– Послушайте, – Маша постаралась придать голосу максимум убедительности.