Суровые времена   ::   Кук Глен

— Боже тебя упаси рисковать. Может хоть один из вас предложить нечто более практичное?

— Более практичное?! — брызжа слюной, заорал Одноглазый.

— У нас тут, видишь ли, бой.

— Можно уйти в отставку, — предложил Гоблин. — Или сдаться. Или предложить им поменяться местами.

— Или принести какому-нибудь из кровожадных божков Ишака с Лошаком человеческую жертву. Этак в полпинты, не больше.

— Знаешь, Мурген, чего мне вправду не хватает, с тех пор как нет Костоправа?

— Ты все равно скажешь, хочу я слушать или нет.

— Ты чертовски прямолинеен. Мне не хватает его чувства юмора.

— Погоди-ка. Его чувства юмора? Шутишь! Какое там чувство юмора… Он…

— Он знал, что никто из нас не оставит этот мир живьем, Мурген. И никогда не воспринимал себя слишком всерьез.

— Ты точно говоришь о нашем Старике? Костоправ! Ротный Летописец и главный костоправ в свободное время! Он, по-твоему, был кем-то вроде шута?

Пока мы так грызлись, весь остальной мир спешно устраивал свои дела. То бишь наше положение ухудшалось с каждой минутой. Присущая человеку слабость — продолжать спор, хоть гори все вокруг огнем — стара, как само время.

— Ну, вы тут можете пререкаться сколько угодно в свое удовольствие, — вмешался Одноглазый, — а я намерен пригласить ребят спуститься вниз, малость поправиться пивком да сгонять пару конов в тонк.

С этими словами он указал скрюченным черным пальцем вниз.

Мерцающая пыль с безжалостной паутиной внутри начала выгибаться, накрывая город. Она разрослась настолько, что вполне могла накрыть всех нас.

Воцарилась мертвая тишина.

Все люди в городе и вне его с ужасом смотрели на паутину теней.

А Тенекрут, несомненно, был полностью поглощен своим смертоносным творением.

Нажим тенеземцев ослаб — видно, решили отстояться в сторонке, пока хозяин облегчает им работу.



Глава 23

Очень скоро темная паутина накроет весь Дежагор…

— Одноглазый! Гоблин! Новых идей нет?

— Может, богам помолимся? — предложил Гоблин. — Раз уж ты не позволяешь залечь по берлогам…

— А можно поглядеть, не переменил ли Могаба мнение и не позволит ли нам поиграть с его машинами, — протянул Одноглазый. От таглианских расчетов проку действительно было мало. — Может, удастся отвлечь Тенекрута…

— Вы, налагая чары на входы в подземелье, о Тенях не забыли?

Я знал, что не забыли. О Тенях мы всегда помнили в первую очередь. Однако следовало убедиться еще раз. За Гоблином с Одноглазым глаз да глаз нужен…

Начали возвращаться небольшие отряды, предпринявшие долгое и опасное путешествие сквозь ночь в поисках уцелевших веревок.

— Да. Уж как смогли. Ты уже созрел спускаться вниз и начинать голодать?

За дурными знамениями следуют плохие приметы. Если Гоблин с Одноглазым даже не тратят времени на свары, положение и вправду. — хуже некуда.

Внезапно по всему городу и на равнине поднялся ропот.

Над лагерем тенеземцев поплыл, медленно вращаясь, сияющий световой кристалл с темным ядром. Из ядра его в гигантскую паутину заструилась, пульсируя, чернота.

Словом, когда розоватые отсветы снова показались над холмами, в ту сторону никто не глядел. И не замечал их, пока они не сделались столь ярки, что во много раз опередили свечение Тенекрутовой пыли.

А полыхали они позади двух странных всадников, чьи гигантские тени ложились на самую ночь. Над ними кружили вороны. Две, самые крупные, восседали на плечах всадника, что повыше.

На какое-то время все затаили дыхание. Даже у Тенекрута, могу спорить, дух перехватило — он наверняка не более моего понимал, что происходит.

Багряные сполохи померкли. К Дежагору, распрямляясь и вытягиваясь, словно змеиный язык, устремилось щупальце из розового света.