Сын Люцифера. Книга 1. Отреченный   ::   Нечаев Евгений Алексеевич

Воздух до сих пор помнил крики боли. И я виновен в их смерти.

Да я. Сын Люцифера, Сатаны, Князя Тьмы и Лжи. Моя мать – та-что-была-в-башне-белых-магов. Я ушел дальше, оставив ее здесь. И возвращался, найдя для нее надежное убежище. Но церковники Светлого Брата нашли ее раньше, чем я вернулся.

Сожжены все, от старого разбитого параличом деда старейшины, до родившегося, наверное, месяц назад младенца. Неподвижный воздух до сих пор помнит крики ужаса и боли, горящих заживо тел. Это страшно.

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ ДОМОЙ!

В самом центре поселка я нашел и тело матери. К ней боялись даже прикоснуться. Ее буквально изрешетили арбалетными болтами и стрелами. Серебряные наконечники, осина, чеснок, и на всем чувствуется магия Света. Церковники убили ее. Ту, которую они должны были почитать святой! Она отказалась от всего, ради заточения Люцифера. Не отказалась лишь от ребенка, носимого под сердцем.

В ладони руки все еще сжимается эфес черного меча. Меча моего отца, с которым он был вызван в этот мир, и который забрала моя мать. Меч успел отведать крови в этом мире. Но что проку с двух мародеров, вина которых в том, что они оказались не в том месте и не в то время?

Я выплеснул на них свою боль, словно на кусок деревяшки, или море. Легче от этого не стало, но гнев ушел. Теперь лишь горечь, как свежесодранная кора с дерева, истекает невидимыми слезами. Слезами души.

Но нет ни капли слез из глаз. Давным-давно мать взяла с меня клятву не рыдать над ее трупом.

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ ДОМОЙ!

Погребальный костер готов. На нем только одно тело, остальных я похоронил в общей могиле. Для души нет разницы, что случилось с телом. Но тело моей матери я должен сжечь. Или дам в руки слуг моего отца могущественное оружие, ибо ее тело впитало часть силы Сатаны.

Я подношу к костру факел. Вначале неохотно, потом все быстрей пламя принимается за привычную работу. В алых языках огня я сжигаю последнею нить к прошлому. Осталась только будущее. Остался путь длинною в жизнь.

За пазухой зашевелился маленький теплый комочек. Лаугар. Еще маленький котенок белой рыси. Я подобрал его в лесу. Обессилевшего, голодного, но все еще гордого. Его мать убили охотники, а котенка бросили. Все знали, что приручить лаугара гиблое дело.

Я достал лаугара. Котенок щурился и шевелил еще безкисточными ушами.

– Нам пора. – Я поставил котенка на землю, предлагая размяться. – Теперь я такой же, как ты.

Затухающий костер на фоне уже сгоревшей церкви. Ее поджег я. Гнев нашел еще один выход.

Верую ли я в Светлого Брата? Я не верую, я знаю, что он существует. Единый для многих миров пророк. Но встречаться со мной ему не стоит, или получит улыбку от уха до уха. Сжигание людей живьем еще не самое худшее, что происходит под его благословляющей дланью.



II.

Морские драконы ищут добычу.

Длинные узкие корабли режут волны облитыми медью носами. Весла в сильных руках толкают корабль наперекор ветру и волнам. На носу каждого корабля оскаленная морда дракона.

Морские драконы ищут добычу.

Девять черных кораблей под золотыми парусами. На них не люди – драконы. Морские драконы Ранерских островов. О них поют песни, их проклинают во всех церквях Светлого Брата. Их сила вошла в легенду, за их головы правители восточных княжеств дают серебра по весу. Лучшие мореходы ойкумены, и одни из лучших солдат.

Морские драконы ищут добычу.

– Будет буря, Фаргалар.

Седые волны легко поднимали на свои гребни корабль. У рулевого весла стояли двое. Одеты были, как и все драконы, в серые куртки из шкур ящера-сирга, такие же штаны и сапоги. Эти ящеры длиной в метра три водились на всех островах, а их шкуры не пропускали воду, хорошо растягивались, и не изнашивались. Бывало, правнук носил сапоги, сшитые прадедом.

– Будет буря, – повторил молодой дракон.