Таежное спецхранилище   ::   Синицын Олег Геннадьевич

Я поставил себе цель перевалить через него до наступления темноты, но в итоге с задачей не справился, заплутав в низине. К отрогу я попал, когда уже стемнело. Поплутав еще немного в поисках подходящего для подъема участка, я наконец забрался на гребень, где рухнул без сил под первым же деревом и провалился в сон.

Наутро меня разбудил лютый голод. За ночь холод пробрал до костей, но голод все равно был сильнее. Попадись мне вчерашний заяц, слопал бы его вместе с ушами, хвостом и лапами, но после того раза зверь больше не встречался.

Я сел на снег, откинувшись на ствол кедра, и поглядел на бескрайний лес, тянувшийся вдоль хребта. Продолжать путь не было абсолютно никакого желания. Я чувствовал себя дико уставшим, хотелось бросить в желудок чего-нибудь аппетитного и калорийного, хотелось прижать спину к жаркой печке и хлебнуть горячего чаю (водку мой организм с некоторых пор не принимает) - в общем, много чего хотелось, но вместо этого пришлось собрать волю в кулак, заставить себя подняться из сугроба и отправиться дальше.

Спускаясь с отрога, я увидел в долине нечто не укладывающееся в обычный природный пейзаж. Темное пятнышко посреди снега и деревьев. Без сомнений, это была человеческая постройка, но понять ее назначение через разделявшие нас километры было невозможно, как я ни напрягал зрение. Объект находился в стороне от моего маршрута, но я решил сделать крюк и добраться до него. Это могло подорвать мои силы, которых без того осталось немного, но нужно рискнуть.

Я спустился в долину, долго шел сквозь голый лиственный лес и, казалось, уже потерял направление, когда среди деревьев показался сруб из темных бревен, накрытый шапкой снега. Обрадовано крякнув, я перешел с шага на хромую рысцу, торопясь к ухоженной таежной избушке.

* * *



В печке-буржуйке весело трещали дрова и плясал огонь. Идущий от чугунных стенок жар разгонял холод избы и медленно согревал мои продрогшие кости. Я развалился на старом раздрябанном стуле, ощущая неземное блаженство. Голые ноги, одна на другой, закинуты на войлочную стельку, положенную на край печи, рядом закипал рис в кастрюльке. Банки с крупами я нашел на полке в углу. Там же отыскались спички, соль, стеклянная банка с чаем, несколько газет шестимесячной давности и замусоленный боевик Бушкова в мягких обложках. Рис был потемневший и наверняка прогорклый, но я забрел в эту избушку не для того чтобы дегустировать блюда нового парижского ресторана.

Избушка, судя по всему, являлась чьим-то охотничьим зимовьем. Периодически ее кто-то навещал, чтобы обновить продукты, дрова, просушить матрацы на койках, законопатить щели и подремонтировать кровлю. Жилище скромное, без излишеств, но для задубевшего зека, пережившего авиакатастрофу, пришествие инопланетян и суточный марш-бросок на голодный желудок, это было в самый раз.

В самую точку, я бы сказал!

Не найдя ложки, рис я ел пальцами, давясь и обжигая небо горячей пищей, подбирая каждую рисинку с тарелки. Потом, растянувшись на пружинной кровати с горяченным стаканом чая, зажатым в варежке, шумно всасывал небольшие порции горьковатого пойла и наполнял избушку блаженными вздохами. Когда стакан опустел - просто лежал, закинув руки за голову, ни о чем не думая, наслаждаясь теплом, слушая щелканье поленьев в буржуйке. Сонный взгляд лениво скользил по бревенчатым стенам, изучая детали примитивного интерьера… И обнаружил предмет, незамеченный до сего момента.

Сонливость как рукой сняло. Я сел на кровати.

На тумбочке со вздувшейся от влаги фанерой стоял темно-зеленый металлический ящичек. В армии я часто сталкивался с такими устройствами, поэтому мне не пришлось долго гадать, чтобы узнать в аппарате полевой телефон…

Приютившая меня избушка таила куда больше загадок, чем казалось на первый взгляд.