Тайна Нереиды   ::   Буревой Роман

Он проверил выключатель лампы, задернул занавески и взял со столика пустую вазу, чтобы вернуть ее с цветами.

– У меня все тот же хозяин, доминус, – император Руфин. Элий Цезарь здесь в гостях.

Квинт сделал вид, что и не собирался устраивать служителю проверку.

– Но Элий может здесь всем распоряжаться.

– Да, император был так щедр, что предоставил ему возможность распоряжаться почти всем.

Он так ненавязчиво выделил это «почти», что Квинт невольно оценил способности Пэта.

– Ну что. ж, Пэт, надеюсь, мы станем друзьями. Потому что отныне я буду служить Цезарю.

– Теперь многие, прослышав про золотое яблоко, хотят ему служить.

– Говорят, это дар богов.

– Или яблоко раздора.

«На кого работает Пэт? – раздумывал Квинт, провожая служителя взглядом. – На Руфина? На Скавра? На Целий?»

Нет ничего приятнее купания в хороших банях после долгого пути. Особенно если это бани самого императора. В лаконике пара поддадут столько, что можно задохнуться, и тело прогреется до самой последней, самой утомленной косточки. Лучшее галльское мыло, душистое, с запахом фиалок, привезенное из Лютеции (ну до чего искусны галлы в подобных штучках), смывает многодневную корку грязи и пота. Весь мир отныне благоухает фиалками. А после можно окунуться в прохладный бассейн с изумрудно-зеленой водой.

Элий уже закончил купание и растянулся на ложе, а смуглый здоровяк-массажист разминал его спину и плечи. Торс Цезаря был торсом атлета, недаром поговаривали, будто Элий позировал Марции для ее Аполлона. Тем безобразнее выглядели изуродованные шрамами ноги. Массаж закончился, Элий накинул на плечи льняную простынь. Однако недостаточно поспешно: Квинт успел заметить множество красных полос на спине и боку нового хозяина. Такие шрамы оставляли на телах своих жертв члены «Общества нравственности». Меньше всего Квинт ожидал увидеть подобные знаки на коже будущего императора.

– Вилда, прознав про эти шрамы, могла бы состряпать обалденную статью, – хмыкнул Квинт, растираясь махровым полотенцем. – Не волнуйся, хранить тяжело только первую сотню секретов. Потом привыкаешь. Кстати, следы эти через год будут незаметны. Чудесная банька! Ради того, чтобы купаться здесь каждый день, я согласен сделаться императором и принять всю тяжесть власти над Империй. А ты готов?

– Я готов выслушать твой рассказ о событиях в Персии, – отвечал Элий.

– О нет, только после обеда. Обожаю изысканные блюда, – мечтательно вздохнул Квинт.

– Обед будет скромен, – пообещал Элий.

Квинт ему не поверил, и зря.

Триклиний небольшого павильона, уютный и скромный, как нельзя лучше

подходил к трапезе Цезаря. Обед начался по римскому обычаю с яиц, а закончился фруктами. Запеченная курица, овощи и фаршированные финики – такие блюда могли подаваться в доме начинающего скульптора или адвоката. Квинт ожидал от стола Цезаря большего.

– Как видно, в этом доме экономят на всем, – заметил фрументарий, делая вид, что осушает серебряный кубок до дна. На самом деле он лишь прирубил вино и краем глаза наблюдал за хозяином.

– Ты голоден? – поинтересовался Элий.

– Нет, я наелся. Но…

– Тогда поговорим о Персии.

Подали фрукты, печенье и кофе. То, что подают кофе, Квинт тут же отметил. Он делил римлян на две категории: на тех, кто пьет кофе, и на тех, кто презирает этот напиток. Элий пил кофе. И это кое-что говорило о нем.

– Сначала уточним: я принят на службу?

– Да, ты принят, – Элий нетерпеливо завертел в руках пустую чашку, – с сегодняшнего числа. Раз сегодня ты здесь и говоришь о Персии.

– А вся предыдущая работа? Я ползал по пескам, ночевал в развалинах среди разложившихся трупов.

– За прошлое не платят, даже за настоящее не платят. Лишь за будущее. Я бы хотел оценить, сколько будущего в твоих словах.

Квинт понял, что большего выторговать не удастся.