Тайны Сельвента   ::   Абашев Юрий

Заметив это, Орантес подошел к нему и, приподняв руками голову, заглянул в глаза, зеленые глаза человека разумного...

- Как тебя зовут? - с волнением спросил Орантес.

- Джон О'Рейли, - последовал четкий ответ. - Но где я? Кто ты такой и почему я голый? - забросал он в свою очередь вопросами доктора.

- Вот это, приятель, нам предстоит выяснить вместе. Я встретил тебя в тридцать милях отсюда, в глухой сельве. - Разговаривая, доктор Орантес развязывал руки и ноги О'Рейли. - Помнишь, как попал в джунгли?

- Да, конечно. Я, Эдвард и Майк в январе... второго года приехали сюда мыть золото.

- Почему именно в этот район?

- Эдварду его дед отдал старую карту. Отец деда, прадед Эдварда, сколотил когда-то состояние в здешних лесах. На карте было обозначено место, где старик мыл золото. То самое, где ты, видимо, нашел меня.

- И что же произошло дальше?

- Лучше не вспоминать, - сказал угрюмо О'Рейли, осторожно растирая затекшие руки и ноги. - Мы были товарищами с детских лет. Хорошими товарищами. Эдвард, получив карту, тут же предложил всем вместе ехать в сельву. Мы, конечно, согласились. Нам было тогда по восемнадцати. Деньги на дорогу и экипировку достал Майк. Его отец очень богат, а Майк - единственный сын. Вот так мы и попали сюда. Снаряжение закупили в Бразилии, в сельву забросились вертолетом. Ну а потом... А, да что вспоминать! - Он махнул рукой. - Дай что-нибудь надеть, а то голому неудобно как-то...

Доктор Орантес подал ему приготовленную одежду. Подождал, пока О'Рейли оденется, и предложил:

- Продолжай, пожалуйста.

- А что продолжать?! Золота было много. Мы радовались и работали, как дьяволы. А потом... Потом Майк подцепил лихорадку и сгинул в два дня. Радиостанция испортилась, а починить ее мы с Эдвардом не могли. Был бы жив Майк, он бы починил, он хорошо разбирался в этих штуках. Ну а потом Эдварда укусила змея. Он умер в страшных мучениях через час, - к тому времени мы уже израсходовали все взятые с собой лекарства.

И я остался один, совсем один. Ужас охватил меня. Я схватил мачете и бросился в сельву с испорченным, как выяснилось потом, компасом. Через двое суток, ослабевший и больной, вернулся на то же самое место. Оказывается, все это время я кружил вокруг него. Больше я никогда от хижины далеко не уходил. Ждал, когда прилетит вертолет.

- А он не прилетел?

- Не знаю. Вертолет должен был сесть милях в пятнадцати от ручья, где мы жили. Искать же его без компаса я не решился.

- И что же потом?

- Ну, а потом я заболел. Словно все глубже и глубже погружался в какой-то туман. Помню, как, наблюдая за обезьянами, сумел найти съедобные плоды и коренья. В сельве много пищи, надо только стать неприхотливым. Первое время разводил огонь, а потом бросил. В сельве очень трудно поддерживать огонь: кругом вода, сырость.

- А дальше?

- Дальше помню очень смутно, какие-то обрывки. Горящие глаза ягуара и прыжок. Последний прыжок. Я убил его дубинкой... Леденящий взгляд анаконды толщиной почти в полметра... Совсем мало что помню. Кажется, убивал диких свиней. Мясо. Очень вкусное мясо...

- Да, Джон, а ведь недавно ты тоже был зверем, хищным, свирепым зверем и два дня назад едва не убил меня. Я встретил тебя на берегу ручья. Ты продолжал мыть золото. Это единственное, что оставалось в тебе от человека. С помощью специального прибора, с великим трудом я смог вернуть тебе разум.

- Да, не получился, значит, из меня Робинзон Крузо, - невесело усмехнулся О'Рейли. - Сколько же я прожил в сельве? Какой сейчас год?

- ... второй, - ответил доктор Орантес.

- Двадцать лет! Двадцать лет прошло! Лучшие годы!.. - потрясенно повторял О'Рейли, опустив голову.

- Благодари бога, что вообще остался жив. У тебя был один шанс из ста, а то и тысячи, и ты его максимально использовал. Ну а теперь иди и хорошенько отмойся.