Типа, в сказку попал   ::   Плахотникова Елена

Извращенцу оказывается не я нужен, а мой прикид. Ну, и забирай, не жалко, новый куплю. Только трусы оставь и документы. Эй, урод, трусы мои тебе зачем?!

Удар по кумполу.

Темень.

Мне надо делать трепанацию черепа. Срочно. А наркоза нет. Закончился. Во влип…

— Ничего, мы и без наркоза обойдемся, — изуверски улыбается доктор. Брюхо его горбатится под зеленым халатом пивным бочонком или девятым месяцем. — Применим современную технологию. Можем западную, можем восточную. Больной, вы что предпочитаете?

Я невразумительно мычу, пока мои руки привязывают к шесту.

— Хорошо зафиксированный больной в анестезии не нуждается, — басом хохочет жирнопузый.

Появляется еще один персонаж. Старик азиатской наружности, упакованный в костюм нинзи. Но костюмчик не черный, а темно-зеленый. В руках старика длинный шнурок. Извивается в пальцах, как живой.

— Это наш главный анестезиолог, — говорит пузан. Старик кланяется. — Багдадский душитель.

— Потрошитель? — я зачем-то тяну время.

— Потрошитель вам не нужен. Аппендицит мы уже удалили. Или вы еще что-то отрезать хотите? Так мы завсегда, с радостью! — и жирдяй скалится так, словно вместе с аппендиксом удалил мне еще кое-что, чтоб танцевать не мешало. — А это вот его помощник — Ватсон Лондонский.

У мужика короткие рыжеватые усы, бледная, как в конце зимы, кожа и древний прикид. Не иначе как прошлого века. И тоже зеленого цвета. На голове панама-котелок, в руках дубинка. Конкретная такая дубинка. Пацаны в форме с такими по улице ходят.

Пока я разглядываю помощника (чьего я так и не понял), он снимает шляпу, кивает и опять напяливает ее на голову.

— Ватсон… — Имечко кажется знакомым. — Тот самый?

— Да. Из семьи потомственных палачей и анестезиологов. Мой отец мог пощупать голову больного, а потом так ударить, что тот приходил в себя в указанное время.

— Точно-точно, — радостно тараторит толстый. — Скажу, операция продлится до трех часов, так в три десять больной уже моргает.

— А сейчас он где? Отец…

— Вместо своего отца работает. Палачом.

— Семейная традиция, что вы хотите?…

Достал меня толстопузый со своим юмором. Чего я хочу? Домой хочу. А все это — чтоб только сном было. И исчезло, когда проснусь.

— Ну, вот и познакомились с нашей бригадой. Теперь можно и приступать…

— Подождите! А он что?… — киваю на старика.

— Он? Такой же виртуоз, как отец Ватсона. Только с удавкой. Считает, что так гуманнее. Его метод подходит всем, даже детям и беременным. И он не щупает пациента, а смотрит ему в глаза. Я лично лечу свои зубы только под восточной анестезией. Так что выбираем?

Ватсон хлопает дубинкой об ладонь. От размеренных шлепков меня передернуло. Посмотрел на азиата. И не подозревал, что во мне такой любитель Востока живет.

— Хороший выбор…

Это было последнее, что я услышал.

В глазах резко потемнело.

А потом пришла боль. Какой-то урод лупит меня по морде. Левая щека, правая, левая, правая… Блин, и когда ж ему надоест?

Открывать глаза не хочется. Чего, операция уже закончилась? Что-то очень быстро. Уберите от меня этого придурка и повторите все еще раз.

Глаза все-таки пришлось открыть. Кто-то настойчиво трясет меня за плечо.

— Блин, какого?…

— Просыпайтесь, Алексей Тимофеич! Просыпайтесь!…

— Ну?…

— Вы проснулись?

— Угу.

— Нужно срочно в операционную…

— Ну?…

— Черепная травма.

— Угу.

— Клиента уже готовят, а…

— Ну-ну!…

— Анестезиолог заболел.

— Угу.

— И анестезии мало.

— Что опять?!

Я, кажется, начинаю просыпаться.

— Что делать будем, Алексей Тимофеич?

— Хорошо зафиксированный больной в анестезии не нуждается, — повторяю знакомые слова.

— Что?! Что вы сказали?…

Вижу изумленное лицо старшей сестры и окончательно просыпаюсь.

— Шутка, Семеновна, шутка. Идем в операционную.