Тот самый непобедимый   ::   Льгов Андрей

Ему до безумия не хотелось участвовать в очередных играх богов, но ярл понимал, что если дело серьезное, то ему не отвертеться от навязываемого поручения.

Сидевший рядом с Торкландом Магнус прекрасно понимал своего соседа и не желал бы оказаться в его шкуре. В такие минуты Бочка Эля был счастлив, что не так грозен, как Олаф, и боги вовсе не интересуются его скромной персоной. Однако он был благодарен асам за то, что те научили его варить такой вкусный эль, благодаря которому могучий Олаф и стал ему лучшим другом.

Тем временем Олаф, погрузившись в неприятные размышления, помрачнел и, как всегда в такие моменты, стал поглощать эль двойными глотками. Пустой бочонок, глухо стуча по деревянному настилу двора, покатился прочь, и его место в руках грозного Торкланда занял следующий.

В этот момент в ворота кто-то постучал и, не дожидаясь ответа, вошел. Об этом сообщила скрипнувшая калитка.

- Кого это Локи принес? - ругнулся ярл.- Я же сказал, что, если кто заявится без приглашения, голову откручу!

Из-за сарая показался длинный нос ветхой старухи, которая, семеня своими слабыми ногами и покачиваясь на ходу, заковыляла в сторону викингов, ничуть не смутившись грозными окликами Торкланда.

- Что тебе надо, ведьма Хельдегарда? - брезгливо спросил ее Олаф.

Торкланд никогда не слышал, чтобы колдунья покидала свое жилище, особенно днем, и этот случай вызвал в нем искреннее любопытство.

Тем временем старушенция подкатилась к мужчинам и, самым нахальным образом откупорив бочонок эля, сделала огромный глоток. Кислый напиток потек по ее морщинистому подбородку и седым волосам, свисающим до земли. Она поставила бочонок на землю и, усевшись на него сверху, смачно высморкалась в свои белоснежные кудри.

- В общем, так, великий ярл, собирай манатки. Великий Один ждет твоей помощи, Я сидела и дремала в своей лачуге, когда ворвался вещий ворон и разбудил меня. Хугин от негодования не мог выговорить ни одного слова, так был возмущен тем, как ты с ним обошелся.

Воины рассмеялись, на мгновение прервав рассказ старухи, но ведьма использовала эту передышку для того, чтобы вытащить из-под себя бочонок и хлебнуть еще.

- Так вот,- продолжала она,- когда к ворону вернулся дар речи и он передал мне вашу беседу, я отмахнулась от него, зная твой нрав, Олаф. Но тут вокруг такое началось! Руны слетели со своего места и, налившись кровью, сложились в письмена. Я четко по ним прочитала, что Один в опасности, да что там Один, весь наш мир в опасности, и ты можешь помочь. Я читала, а кровь так и стекала с рун. Поэтому я немедленно отправилась в твой фиорд.

Ведьма вновь вытащила из-под себя бочонок и в третий раз приложилась к отверстию. Пустой сосуд звонко грюкнул об землю, и колдунья опустила на него свой зад. Было заметно, что она несколько захмелела.

Торкланд не собирался менять своего решения из-за ворчания ветхой старухи и, стукнув кулаком по стене сарая, о которую опирался, сухо проговорил:

- Никуда я не пойду, плевать я хотел на дела асов, пусть сами разбираются. А я останусь здесь, в своем фиорде.

- Ну и оставайся, упрямец! - воскликнула пьяная ведьма.- А раз боги велели мне тебя доставить куда надо, то я это непременно сделаю, не зря во мне пульсирует какая-то неведомая ранее сила!

Старушенция выпрямилась и расправила плечи. В один миг она стала выше и шире, ее седые волосы приобрели цвет воронова крыла и стали гуще, они поднялись, образовав ореол вокруг головы. С моря вдруг подул ветер, мигом перешедший в страшный шквал. Олаф и Магнус схватились за столбы, поддерживающие навес, иначе ураган унес бы их прочь. В центр двора ударила молния, и земля под ногами закачалась. Раздался хруст, и огромный пласт почвы и скальной породы стал подниматься в воздух.