Тропы в тумане   ::   Абзалова Виктория Николаевна

С немалым облегчением, Моргана поняла, что истинное происхождение мальчика не предано широкой огласке и не известно даже ему самому. К счастью, Мордрет мало что взял от отца и деда Утера, хотя и был высок ростом для своего возраста.

Скорее, он пошел в своего прадеда Мерлина: худощавый и жилистый, он вряд ли обрастет пластами грубых мускулов, не смотря на регулярные занятия. Сплетенные перед собой руки так же свидетельствовали, что он не пребывает в неге и безделье.

– Я вижу, ты того достоин и дни свои проводишь далеко не в праздности! – похвала вышла такой же неуклюжей и натужной, как и вся встреча.

– Как и все оруженосцы… – прозвучавшие неискренне слова, не тронули Мордрета и лишь еще больше отдалили от матери, которую он и не помнил почти.

– Ты уже был в бою?

– Однажды… – возможно, он выдает желаемое за действительное, но в голосе женщины ему почудилась тревога. И еще что-то…

– Тебе нравится сражаться? – это не было пустым любопытством: Моргиан была бы искренне разочарована, если бы ее сын стал таким же беспутным рубакой, как и тот, кто убил ее бабку и наставницу, заменившую ей, нелюбимой дочери Горлойса, мать – Нимуэн. Возможно, неприязнь, прозвучавшая в ее голосе, была чрезмерной, но событие, которое для всех было далеким прошлым, для нее было еще слишком живо в памяти.

– Это мой долг… – Мордрет совсем потерялся от этого тона, не представляя, что она хочет услышать.

– Конечно! – Моргиан поджала губы, отворачиваясь, и он понял, что чем-то рассердил ее.

Моргиан мечтала, что бы ее сын пошел по ее стопам, как все в ее семье – Мерлин, Нимуэн, Моргиас, Вивиан, – все за исключением Игрейн, забывшей обо всем ради любви короля, и ее сына, которому тоже всегда было предначертано носить корону.

И менее всего она желала, что бы он с самых юных лет рисковал сложить голову бог весть где, зарывая в землю фамильный талант. Поэтому следующий вопрос прозвучал излишне резко и требовательно.

– А чего хочешь ты?! – спросила Моргиан, нервно постукивая по окну.

– Не знаю… – Мордрет окончательно смешался.

Хотя ее затянувшееся отсутствие было не намеренным, и она должна была радоваться, что вообще выбралась обратно с троп Фейри, потеряв лишь время – и то оно на ней не сказалось, – но Моргиан отчетливо чувствовала неясную вину перед сыном.

Нельзя упрекать мальчика в тех упущениях, которые были сделаны в его воспитании, решила она.

– Король Пелеас говорил мне, что ты преуспеваешь не только в сражениях.

Мордрет вскинул глаза на мать – прозвучало это так, как будто она, хотя и интересовалась им, сознательно посвящала себя другим, куда более важным делам, и теперь лишь пробовала приспособить его к их исполнению… Она внушала ему трепет своей неведомой силой, которую он ясно ощущал, но больше всего он хотел бы ее любви…

– Я не могу об этом судить… – ровно ответил Мордрет: напрашиваться и навязываться он не собирался. Никому.

– Да. Иди, – Моргиан отослала его почти грубо, будучи больше не в силах выносить выросшую между ней и сыном стену, и чувствовала, что ей очень необходимо время, что бы все обдумать.

– Доброй ночи, матушка.