У Великой реки   ::   Круз Андрей

Васька окончательно обиделся и ушел в дом. Появился обратно он всего через пару минут, с тонкой картонной папочкой в руке, не говоря ни слова, протянул ее мне, буркнув: «Именной, палец прижми». Я принял папку от него, развернул. Там лежала бледненькая голубовато-розовая бумага, на которой я в нужных графах прочитал «Волкову Александру» и «золотом Сто пятьдесят руб.». То, что нужно. Затем я прижал большой палец к блестящему кружку в уголке векселя. Кружок слегка засветился и снова померк. Все, теперь защита меня запомнила и никто иной векселем воспользоваться не сможет. А мне достаточно ладонью провести над кружком, и он мигнет в ответ.

– Видишь, Вась, как все просто? – похлопал я его по плечу, присев в кузове на корточки. – А что с добычей то делать будем? Сгружать, или как?

Ванька явно озадачился. Над этой проблемой, судя по всему, у них еще никто не задумался. Сказать, мол, сразу в печку вези, в крематорий, в смысле – получается, что вся идея доставки добычи в городскую управу псу под хвост. Выставлять на обозрение, так от вони загнешься. Тем более что развернутая мертвая тварь начинала вонять совершенно непереносимо, как будто перед нами на сорокоградусной жаре раскинулся хорошо выдержанный скотомогильник.

Я терпеливо ждал, глядя на ванькино лицо, отображающее напряженную работу мысли. Затем Ванька махнул рукой и сказал:

– Голове домой позвоню, спрошу.

– Спроси голубь, спроси. – неожиданно влез в разговор молчавший доселе Сидор. – Он тя, голубя, наставит.

Васька вновь исчез в здании управы и вскоре со второго этажа донеслись приглушенные звуки телефонного разговора. Дозвонился, видать. Надеюсь, голова велит оставить тварь возле управы. И везти в крематорий неохота, и опять же, охота дать понюхать добычу голове, который с утра на службу заявится. Пусть оценит лично мудрость своих распоряжений.

Ванька появился минут через пять с довольным выражением лица.

– Главный сказал в крематорий везти. – объявил он.

– Не вопрос. – согласился я. – Пиши распоряжение.

– Какое такое распоряжение? – вновь начал закипать помощник головы.

– Известно какое. На кремацию неизвестной мертвой твари, доставленной в город по распоряжению управы. У меня без такой бумажки тварь все равно не примут. – пожал плечами я.

Ванька вновь задумался. Как ни крути, но я был прав. Точнее, сжечь тварь могли и без распоряжения управы, но тогда мне пришлось бы платить за это своими кровными. Целый червонец. А мне своих пречистых на такое дело жалко, если откровенно. И Ванька знал, что платить я не буду.

– Достал ты меня, Сашка. – заявил он, но снова удалился в управу.

Еще через три минуты он снова появился, неся в руках голубенький бланк распоряжения.

– Вот, теперь все чин чином. – кивнул я, прочитав текст и удовлетворенно кивнул. – Умеешь ведь, когда хочешь!

С этими словами я хлопнул Ваньку по плечу так, что из чесучового пиджака вылетел целый клуб пыли.

– Язва ты. – потер плечо Ванька.

– Да ладно… делов то… А то бы сам эту вонючку здесь по земле ворочал. Оно тебе надо?

Оставив тружеников управы, я снова завел машину и поехал дальше, вдоль ограды Холма, в дальний конец города, к самым пристаням. Там, среди деревянных одно и двухэтажных домов, составлявших сто процентов городской застройки, высилось единственное здание, выстроенное из желтого кирпича – городской крематорий. Без крематориев в этих краях никак. Даже из освященной земли подчас мертвяки вставали и безобразничали, причем формы неупокоенности были самые разные. Проще оказалось чтить граждан огненным погребением, а заодно, но уже в отдельной печи и в отдельном корпусе, поплоше, сжигали все что можно. Ведь и про неупокоенность у свиней тут тоже не раз слышали, лучше перестраховаться.