Банда - 2   ::   Пронин Виктор

- А я хочу слышать зов, - Валя с дурашливой капризностью выпятила губы.

- Ты его слышишь.

- Не всегда!

- Понимаешь, - Овсов провел рукой по ее бедру, но когда хотел убрать ладонь. Валя ее задержала. - Понимаешь... В определенном возрасте мужчина уже не может вот так запросто что-то там намекать красивой девушке. Поблажка нужна, посыл какой-то...

- И какая же тебе еще нужна поблажка? И какой же тебе еще нужен посыл? - она легко перешла на "ты". - Ты должен знать. Овсов, что возраст, которого ты опасаешься... Еще не наступил. Для тебя еще не наступил.

- Виноват, - пробормотал он. - Исправлюсь.

- Торопись, Овсов.

- Хорошо, - кивнул он. - Сегодня... Остаешься? - он невольно посмотрел в сторону узкой кушетки и тут же, поняв, что девушка заметила его воровской взгляд, густо покраснел, но взял себя в руки и спросил с улыбкой: Или как?

- Что же мне остается... Зов прозвучал... Надо как-то откликаться, она взъерошила седые волосы Овсова, спрыгнула со стола. - Пойду па последний заход, там где-то в семнадцатой бабуля причитает...

- Пусть причитает, - обронил Овсов. - Ей так легче.

- Может, кольнуть ей чего-нибудь?

- Кольни.

- А чего кольнуть-то?

- Это не имеет значения... Ей важно, чтобы вокруг немного посуетились, побегали, - проговорил Овсов как-то отстраненно, думая о своем.

- Помрет бабуля?

- Нет, - Овсов обернулся на стоявшую за его спиной Валю. - Во всяком случае, не скоро. Она еще лет десять будет постанывать, покряхтывать, попукивать... Родня привезла ее, чтоб хоть немного отдохнуть, дух перевести... Ты заметила, какой у нее аппетит? - усмехнулся Овсов. - Обрати внимание. Трех хороших мужиков прокормить можно...

В коридоре простучали быстрые частые шаги и смолкли у двери ординаторской. В больнице знали об отношениях хирурга и медсестры, и вот так сходу распахнуть дверь в ординаторскую не решались. Ничто не изменилось в позах Овсова и Вали, они не сделали ни единого движения, но между ними сразу появилась какая-то отчужденность. Теперь, кто бы ни вошел, он увидит лишь руководителя и подчиненного. И ничего больше. Занавеска отошла в сторону и вместо фиолетового штампа появилось встревоженное лицо пожилой женщины.

- Степан Петрович... Извините, Валечка, - даже во взволнованном состоянии, женщина не упустила возможности легонько куснуть сестру. - Там такое, такое... Степан Петрович, - и она без сил опустилась на кушетку, но взглянув на Валю тут же встала, словно невзначай села на чужое место.

- Привезли на попутной машине... Я не знаю, что это такое...

- И где "оно"? - спросил Овсов с еле заметным раздражением.

- Сразу на рентген отправили.

- Хорошо. Сейчас иду, - последние слова прозвучали, как просьба оставить его одного. Обе женщины поняли и быстро вышли. Овсов несколько мгновений сидел неподвижно и лишь дождавшись, когда хлопнет дверь в коридор, открыл тумбочку и достал бутылку. Встретившись с собой взглядом в темном оконном стекле, подмигнул, извиняюще развел руками и, налив полстакана водки, медленно выпил.

- Так-то будет лучше, - проговорил негромко и, завинтив крышку, поставил бутылку в тумбочку стола. Он привык четко оценивать свои ощущения и сейчас, почувствовав в душе что-то теплое, обнадеживающее, задумался. И тут же понял в чем дело - в бутылке оставалось еще достаточно водки и у него будет возможность выпить после операции.

***

То, что лежало на операционном столе, являло собой зрелище довольно страшноватое. Это было какое-то месиво из мяса, костей, окровавленной одежды. Привычные контуры человеческой фигуры даже не угадывались. Человека положили на стол совсем недавно, но из-под него уже вытекала кровавая жижица, которую и кровью-то назвать было нельзя.

- Ни фига себе! - невольно пробормотал Овсов.