Убийца Гора   ::   Норман Джон

— Я люблю тебя, Тэрл! — сказала она.

— И я люблю тебя! — воскликнул я. — Люблю, моя Элизабет!

Не замеченный нами, в комнату вошел Хул. Он принес какие-то бумаги. В глазах его тоже стояли слезы.

Неловко потоптавшись в дверном проеме, он сказал:

— До захода солнца остался всего час.

Не выпуская Элизабет из своих рук, я оглянулся на него.

— Поблагодари от моего имени Марленуса, убара Ара.

Хул кивнул.

— Вчера вечером, — сказал он, — Марленус послал её к тебе завязывать сандалии и подавать вино, но ты даже не захотел на неё взглянуть.

Элизабет рассмеялась и прижалась к моему плечу.

— Мне отказано в хлебе, соли и огне, — повернулся я к ней.

Она кивнула.

— Да, вчера вечером Хул сказал мне, что все именно так и будет.

Я перевел взгляд на Хула.

— Почему он так поступил со мной? — спросил я. — Это недостойно великого убара.

— Ты забыл закон Домашнего Камня?

У меня перехватило дыхание.

— Изгнание лучше, чем пытки и казнь, — продолжал Хул.

— Я ничего не понимаю, — призналась Элизабет.

— В 10110 году тарнсмен из Ко-Ро-Ба похитил Домашний Камень Ара.

— Это был я, — сказал я Элизабет.

Она вздрогнула, зная, какую кару это влечет за собой.

— Будучи убаром, — продолжал Хул, — Марленус не может нарушить закон Домашнего Камня.

— Но он ничего мне не объяснил, — возразил я.

— Убар и не обязан держать перед кем-либо отчет, — ответил Хул.

— И это после того, как мы сражались вместе, — настаивал я, — плечом к плечу? Я помог вернуть ему трон, а когда-то был вольным спутником его дочери.

— Я знаю, поэтому и говорю тебе все это, хотя мои слова могут стоить мне жизни, — сказал Хул. — Марленус огорчен, что вынужден принять такое решение. Очень огорчен. Но он убар. Убар! Это больше, чем просто человек, даже такой, как Марленус. Это ко многому его обязывает.

Я посмотрел на него.

— А как бы поступил ты? — спросил Хул. — Смог бы ты нарушить закон Домашнего Камня своего города, Ко-Ро-Ба?

Я невольно стиснул рукоять меча.

Хул улыбнулся.

— Тогда не думай, что Марленус может нарушить закон Ара — чего бы это ему ни стоило, в каком бы отчаянии он ни был, Марленус не переступит закон.

— Понимаю, — сказал я.

— Если сам убар не станет соблюдать закон Домашнего Камня, чего ожидать от простого смертного?

— Да, убаром быть нелегко, — заметил я.

— До захода солнца осталось меньше часа, — напомнил Хул.

Я крепче прижал к себе Элизабет.

— Я принес бумаги на нее, — продолжал Хул. — Эта рабыня — твоя.

Элизабет посмотрела на Хула. Он был горожанином, и для него она была не более чем рабыня.

Для меня же она была всем самым лучшим, что существует на свете.

— Напиши в бумагах, — сказал я, — что в этот первый день возвращения Марленуса на трон рабыне Велле её хозяином, Тэрлом из Ко-Ро-Ба, дарована свобода.

Хул пожал плечами и написал то, что я ему велел. Я подписал бумаги, поставив свое имя и символ города Ко-Ро-Ба.

Хул отдал мне ключ от ошейника и ножных браслетов Элизабет, и я снял с неё оковы рабства.

— Я передам бумаги в Цилиндр Документов, — сказал Хул.

Я обнял свободную женщину Веллу с Гора, Элизабет Кардуэл с Земли.

Вместе мы поднялись по лестнице на крышу Центрального Цилиндра, где нашему взору предстали бесчисленные башни города, освещенные предзакатным солнцем облака и алеющий на горизонте Валтайский хребет.

На крышу уже доставили седла для тарна, но никто не решался надеть их на мое остроклювое чудовище.

Я помог Элизабет взобраться в седло и привязал её ремнями безопасности.

Здесь же, поодаль, стоял Хул; ветер разметал его косматые волосы, а его странные разного цвета и размера глаза неотрывно смотрели на нас.