Банда - 3   ::   Пронин Виктор

- Слушаю тебя, Паша.

Пафнутьев сделал еще один оборот, задержался взглядом на мелькающих экранах, получив полное представление о том, что делается на улице, в ресторане, на кухне...

- Дорого обошлось? - спросил он, кивнув на экраны.

- Спонсоры помогли.

- А что, они еще живы?

- Мои живы, Паша, - улыбнулся Пафнутьев.

- Я не имел в виду твоих или чужих... Я хотел спросить... Разве еще существуют на белом свете спонсоры, меценаты, благодетели?

- Иногда я тоже в этом сомневаюсь.

- Ну, ладно, - вздохнул Пафнутьев, с сожалением оставляя приятную тему. - Когда это произошло? - он кивнул на экран, на котором у разбитых окон возились официанты, подбирая осколки стекол, подметая мусор, сгребая в кучи грязные скатерти.

- Примерно час назад... Около одиннадцати. Мы только успели открыться.

- Зал был пуст? - невинно спросил Пафнутьев, чувствуя, как сердце его легонько дрогнуло - вопрос был со вторым дном. Анцыферов подвоха не уловил, по простоте душевной полагая, что бестолковый разговор ни о чем и обо всем одновременно продолжается. Простоват все-таки был Анцыферов, простоват. Если раньше он упивался детскими пистолетами и железной дорогой, доводя до изнеможения собственного сына, то теперь забавлялся мелькающими экранчиками.

- Да, - кивнул Анцыферов. - Кроме этих посетителей, в зале никого и не было.

- А что, бывают и столь ранние посетители?

- Бывают, - снисходительно улыбнулся Анцыферов.

- Я понимаю, когда люди вечером спускают хорошие деньги - вино, женщины, впереди долгая ночь, полная музыки, шампанского, песен и плясок... Действительно, ничего не пожалеешь... Но утром, спозаранку и в такой дорогой ресторан... Как понимать?

- Есть люди, Паша, для которых деньги - не самое главное, - с горделивой назидательностью произнес Анцыферов, давая понять, что его клиенты денег не считают.

- Да? - удивился Пафнутьев. - Это сколько ж надо иметь денег, чтобы они перестали быть главным в жизни?

- Это зависит от многих причин... Воспитание, масштаб личности, цели, которые человек ставит перед собой, - Анцыферов все еще трепался бездумно и легковесно.

- А эти... Которые с самого утра завалились?

- Да я их толком и не видел, - спохватился Анцыферов, но было поздно он уже признался в том, что знает этих людей.

- Прости, Леонард, - Пафнутьев положил тяжелую ладонь на черную поверхность стола. - К тебе ранним утром...

- Да ну тебя, Паша! Какое раннее утро в двенадцатом часу?!

- Не надо меня перебивать, Леонард. А то я путаюсь, теряю мысль и могу показаться тебе Глупым... Даже глупее, чем всегда. Хотя это и трудно. Так вот, - Пафнутьев поднял ладонь, останавливая Анцыферова, который уже собрался было заверить гостя, что никогда глупым его не считал, и даже более того, всегда относился к нему как к человеку чрезвычайно способному. Погоди, Леонард... Утро - это понятие относительное. Одни ранним утром считают четыре часа, другие и в одиннадцать проснуться не могут... Не об этом речь. Речь о твоих клиентах. О которых ты с большим уважением заметил, что деньги для них не главное. Вопрос - что для них главное?

- Мы говорили не о них, Паша, - тихо поправил Анцыферов. - Мы говорили вообще...

- Никогда и ни с кем не говорю вообще... Даже в постели я человек чрезвычайно конкретный. До ограниченности. Итак... Кто они?

- Понятия не имею.

- Как! Ты не знаешь Вовчика Неклясова?

- Никогда не слышал о таком.

- А эти часто бывают?

- Знаешь, мне кажется... Если я, конечно, не ошибаюсь... Мне кажется, что как-то они были... Недели две назад... Нет, скорее всего, я ошибаюсь.

- Двое, которые остались живы, ушли черным ходом. Они знали, что в твоем ресторане есть черный ход?

- Черный ход есть всегда... Везде. Чего тут особенного? Повара, снабженцы, грузчики пользуются только черным ходом.