Удивительные приключения личного секретаря мистера Сайдботема   ::   Блэквуд Элджернон

Одна из его фантазий состояла в том, что он считал, что все, кроме него, сумасшедшие или почти сумасшедшие. С ним все так же плохо?

- Очень немногим, - ответил Шортхаус как можно доверительнее, удается дожить до его возраста и, имея его опыт, не питать тех или иных иллюзий.

- Истинная правда, - сказал Гарви, - ваше наблюдение весьма проницательно.

- Да уж, проницательно, - уклончиво ответил Шортхаус на его намек, но, конечно, есть вещи, - тут он осторожно посмотрел через плечо, - есть вещи, о которых нельзя говорить неосмотрительно.

- Я превосходно понимаю и уважаю вашу сдержанность. Они побеседовали еще некоторое время, а затем Гарви встал и, извинившись, вышел под тем предлогом, что ему нужно проследить за приготовлением спальни.

- Гость в этом доме - целое событие, и я хочу, чтобы вам было как можно удобнее, - сказал он. - Маркс под моим наблюдением сделает все наилучшим образом. И, - стоя в дверях, заметил со смехом, - я хочу, чтобы вы привезли Сайдботэму хороший отчет.

***

Его высокая фигура исчезла, и дверь захлопнулась. Только что закончившаяся беседа стала для секретаря в некотором роде откровением. Гарви казался вполне нормальным человеком. Не было сомнений в искренности его поведения и намерений. Он просто слишком серьезно принял зловещие предостережения Сайдботэма и ту таинственность, которой шеф окружил дело. Пустынность и мрачность местности усилили его заблуждения. Он начал стыдиться своих подозрений, и постепенно мысли его изменялись. Как бы там ни было, ужин и постель были предпочтительнее шести миль темной дороги, без ужина, да и с холодным поездом в придачу. Вскоре вернулся Гарви.

- Мы сделаем все как можно лучше, - сказал он, погружаясь в глубокое кресло у противоположной стороны камина - Маркс - неплохой слуга, если за ним все время присматривать. Над евреями постоянно нужно стоять, если хочешь, чтобы все было сделано как следует. Они все хитрые и ненадежные, пока не заинтересованы в работе. Но Маркс, я должен заметить, мог бы быть и хуже. Он со мной почти двадцать лет и сходит за повара, камердинера, горничную и дворецкого вместе. В прежние времена он был служащим нашего чикагского офиса.

Гарви болтал, а Шортхаус слушал, иногда вставляя замечания. Первому, казалось, было приятно, что хоть есть с кем поговорить, и, очевидно, для его слуха звук собственного голоса звучал музыкой. Через несколько минут он подошел к буфету и снова взял графин с виски, держа его на свету.

- Теперь вы составите мне компанию, - любезно сказал он, наполняя рюмки. - Это придаст нам немного аппетита к ужину.

На этот раз Шортхаус не отказался. Налиток вмел мягкий выдержанный вкус, и оба выпили по две рюмки.

- Превосходно, - заметил секретарь.

- Я рад, что вам нравится, - чмокнув губами, сказал хозяин. - Это очень старое виски, и я его редко пью один. Но сейчас, - добавил он, особый случай, не правда ли?

Шортхаус ставил свою рюмку, когда внезапно что-то привлекло его взгляд к липу собеседника. Он уловил в голосе Гарви странную нотку, и его нервы сразу напряглись. В глазах Гарви горел незнакомый огонь, по его лицу едва заметно мелькнула тень чего-то такого, от чего у секретаря поползли мурашки по спине. Его взор застлало какой-то дымкой, и в нем окрепло необъяснимое убеждение, что он смотрит в глаза дикому животному. Прямо перед ним находилось нечто первобытное, дикое и жестокое. По его телу пробежала невольная дрожь, и с нею эта фантазия рассеялась так же быстро, как и появилась. Он посмотрел в глаза собеседника с улыбкой, обратной стороной которой был охвативший его сердце ужас.

- Да, это особый случай, - сказал он как можно естественнее, - и позвольте добавить, особое виски.

Гарви, казалось, был польщен.