Утросклон   ::   Гей Сэмюэль

Со скуки принялся рассматривать развешанные по стенам сводки и таблицы, засушенные до желтизны и походившие скорее на использованные горчичники, нежели на что-то статистическое и необходимое.

Как раз в этот момент на пороге появился управляющий, довольно молодой толстый человечек, короткий, как сарделька, с черными подвижными глазками на безбровом добродушном лице. Он забавно сморщил аккуратный носик, и получилась маленькая улыбка,

- Тебя, кажется, зoвyт Монк? Знаю, знаю. Здравствуй, сухопутный капитан.

Как старому знакомому управляющий протянул юноше руку.

- Меня зовут Крокен.

- Прежде всего... - взволнованно начал Монк, но толстячок замахал руками. Он не намеревался разговаривать стоя. Проворно юркнул за стол, вскарабкался на кресло и, утвердившись на своем высоком месте, милостиво предложил юноше сесть.

Монк удобно устроился на стуле, положил ногу на ногу и стал терпеливо ждать.

Некоторое время Крокен разглядывал нелепые пуговицы посетителя, его героические сапоги. Машинально управляющий отметил, что Монк явился без шарфа и перчаток.

- Давно тебя жду, -сказал наконец управляющий.

- Что делать, Крокен, жизнь идет и надо жить.

Крокен заерзал на своем кресле, но ничего не ответил.

- Отец оставил мне после смерти небольшие деньги и шхуну "Глобус". Да вы знаете...

- Да, да, это не нужно, - охотно согласился управляющий. - Если хочешь, я разовью твою мысль дальше.

Тут Крокен усмехнулся и ласково поглядел на юношу, гляди, мол, балда, все про тебя знаю наперед, так что сиди и помалкивай. Во всяком случае так показалось Монку.

- Поскольку шхуна, которая является основным источником дохода вашей семьи, теперь, что называется, заживо погребена, ты, естественно, не можешь наследовать ремесло отца, к чему готовился с малых лет. Так?

Монк кивнул.

- Несмотря на нелепый случай, судно ваше не пострадало, поэтому страховка тебе не светит. А это были бы деньги, и немалые! Во всяком случае тебе они сейчас бы не помешали, да?

Крокен опять посмотрел на пуговицы Монка, и от такой бесцеремонности юноша закипел от негодования,

- Это пустой разговор, давайте говорить о деле.

Крокен поджал губы. Ему не нравилось, когда перебивали, тем более такие вот самонадеянные голодранцы,

- Пустых разговоров, юноша, в этом кабинете не бывает, запомни. Даже если кто и уходит отсюда ни с чем, он должен знать, почему мы не смогли ему помочь. Но мы отвлеклись.

Управляющий взял карандаш и стал черкать им по бумаге.

- Эту несчастную шхуну ты можешь продать. Ну, скажем, на дрова. Если найдешь, конечно, такого идиота, который захочет с ней возиться.

- Да ни за что! - вскочил Монк. - Единственное, что осталось от отца... Я пришел к вам... Я хочу попросить место...

- Прекрасно, сядь. Наконец-то ты заговорил о деле. - Карандаш тенькнул о столешницу.

- Да это вы не давали мне рта раскрыть...

- Сядь, - миролюбиво приказал чиновник. - Ты неразумно себя ведешь, и разговор у нас может не получиться.

Крокен сосредоточенно стал ковырять в ухе скрепкой и с укором смотрел на юношу.

- Честно говоря, я был о тебе лучшего мнения. Бесцеремонно ворвался в мой кабинет, минуя очередь. Нигде не служил. Занимался бог знает чем... Голос управляющего переходил на крик. - Ты не забывай, кто ты есть и что у тебя есть!

Монк молча проглотил эту пилюлю нравоучения.

Крокен с удовольствием сложил теплые ладошки на жилете и с улыбкой откинулся в кресле.

- Ты молод, Монк, начинаешь только жить, и я, честно говоря, завидую тебе. Сейчас начинается интересное время, ты, наверное, сам это чувствуешь.

- Не понимаю, - насторожился Монк.

Управляющий довольно ухмыльнулся. Он любил такие редкие минуты, когда ставил человека в тупик, интриговал собеседника и, наслаждаясь этим, не спешил выкладывать сокровенное.