Невидимки   ::   Пендлтон Дон

А-13 и гангрена боролись за выживание во враждебном окружении кислоты и других серных соединений.

И тут Болан услышал сквозь шлем жесткое дыхание. Он быстро повернулся. У скрытого личного входа стоял Яамазаки, одетый в защитный костюм и шлем, и наблюдал за кипящим разрушением дела всей его жизни.

— Ты глупец! Ты не сможешь разрушить идею! — Его голос отдавался эхом в шлеме Болана. — Я усовершенствовал эти виды. Ты не сможешь уничтожить мое изобретение.

— Нет. Не ты усовершенствовал их. Это работа Нарамото.

— Это неправда.

— А теперь он не сможет раскрыть тебе эти секреты.

Болан поднял свой меч двумя руками над головой.

Повелитель «Красного солнца» не откажется от этого вызова... Хидео сделает так, чтобы эта дуэль была особенная. Не будет необходимости в глубоком выпаде. Не будет необходимости наносить смертельный удар. Простая царапина, единственный порез в ткани их защитных костюмов, будет означать смерть в агонии. Лаборатория наводнена самыми смертоносными бактериями, когда-либо известными миру.

Два воина стояли прямо друг против друга, одетые, как астронавты, готовящиеся высадиться на Луне, но в то же время у каждого из них был меч, выкованный вручную в прошлом веке.

Глаза Яамазаки светились сквозь стекло неумолимой ненавистью. «Даже сам Танага был бы загипнотизирован этими сверкающими глазами, — подумал Болан. — И Кума тоже. Они согнулись под волей Яамазаки. Они продали свои души, чтобы быть допущенными в его секретный круг».

— Ты жертвуешь собой бесцельно, — сказал Яамазаки. Тон его голоса был почти сердечным. — Ты один из нас, полковник.

Занятно.

— Аутсайдер...

Вполне убедительно.

— Изгнанник... но все же воин.

Познавательно.

— Самурай-скиталец.

Сочувствующе.

— Ты одеваешься так же, как и мы, думаешь, как мы, действуешь, как мы...

Теперь самонадеянно.

— Они дали тебе звание, но ты сам себе хозяин.

Справедливо.

— Ты несравненный по мастерству ниндзя.

Льстиво.

— Это твое место. Здесь!

Требовательно.

— Нет!.. — с трудом выкрикнул Болан такое простое слово.

Он слушал японца, почти завороженный его интонацией, этими глазами.

И теперь Яамазаки был почти рядом с ним.

Американец не видел, как двигался Яамазаки, — он может поклясться в этом. Казалось, тот скользил по полу. Болану удалось поднять свое оружие и отпарировать удар. Гипнотические чары разрушались, как только залязгала сталь и полетели искры.

— Нет! Я не один из вас!

Настала очередь атаковать Болану. Яамазаки успел отскочить назад до его озлобленного шквала мелькавших ударов, скрежета острых, как бритва, лезвий.

Хидео был возвращен в прежнее положение, откуда он и начал. Болан приготовился к окончательному удару.

Он был уже за пределами мышления. Ему не мешали тщательно продуманные планы — мысль растворилась в инстинкте, когда меч устремился вперед, как живое существо. Болан почувствовал, как его ноги поскользнулись в шипящей жиже. Мощный контрудар Яамазаки переломил острие меча, и оно упало. Второй удар рассек старинную сталь в щепки, оставив Болана лишь со сломанной рукояткой. Он быстро отпрянул назад, чтобы оказаться вне досягаемости меча Яамазаки. Но тот не спешил.

Американский офицер был беззащитен. Теперь от него можно избавиться медленно, болезненно. Как символично.

— Тебе следовало бы послушать меня, — сказал Яамазаки. Его смех гудел в ушах Болана.

— Я не мог, — сказал Болан, поднимая руку, — потому что я Палач.

Он бросил тяжелую рукоятку меча. Она пролетела над головой Яамазаки и с силой ударилась о деревянную доску на стене... Меч задрожал, сорвался с крючков и полетел вниз. Перерезав костюм Яамазаки в районе плеча, он с шумом упал на пол. Японец не сразу осознал, что произошло.