В нашу гавань заходили корабли   ::   Слюсаренко Сергей

Этот ящик, как и два других, оказался пустым. Остальные, судя по всему, тоже.

К вечеру на набережной оставались всего несколько манифестантов из местных и пьяные таможенники, сидевшие вокруг костра из пляжных топчанов. Всю ночь они рассказывали друг другу страшилки про Летучего Голландца, одна ужаснее другой. О жестоком капитане Ван дер Деккене, убившем всю команду, о вечном Жиде, нашедшем пристанище на корабле-призраке, о фатуме, который преследует на море тех, кто свернул с праведного пути.

Утром следующего дня из центра пришел автобус с молодчиками из организации воинствующих интеллигентов «Поздно». Было их человек пятнадцать. Между собой они разговаривали нормально, но как только на набережной появились сельчане, стали громко отдавать команды на государственном языке. Интеллигентствующие боевики выстроились свиньей и ринулись в атаку на местных. Сначала, в силу того, что из жителей поселка на берегу были только Нюра, Серафима и Галина, «поздняки» получили значительное преимущество. Они оттеснили на газон теток, поломали лозунги партии Регрессивных социалистов и даже отобрали у подоспевшего Пети Танцюры его удочку, приняв её за флагшток.

На крики рассерженных дам пришли два мужика из местных, помоложе тёток и порешительнее Пети. Совершенно не знакомые с правилами ведения рукопашного боя в городе и не тренированные в спецлагерях мужики накостыляли приезжим и загнали их обратно в автобус. Туда же был депортирован участковый, прибывший на помощь интеллигентствующей молодежи. Учитывая то, что участковый был лицом официальным, ему досталось больше всех.

Над поселком нависла революционная ситуация. Её усугубило радиообращение Гаранта, которое транслировалось по всем радиоточкам. Гарант был, как всегда, многословен и невнятен. Сельчане смогли только разобрать слова о приверженности западным ценностям и вечной и нерушимой дружбе с БЕНИЛЮКСОМ, в обмен на гарантии бесплатного керосина с севера.

Жители поселка вышли на берег в полной решимости. На общем собрании выбрали председателем поселкового совета капитана Мухина. А старому объявили недоверие и в знак импичмента поставили лимузин поперек улицы так, что теперь он не мог никуда ехать.

Однако беда пришла, как всегда, неожиданно. В здании погранзаставы зазвенел школьный звонок - сигнал того, что необходимо произвести смену дежурного экипажа на «Внятном». Сельчане понимали, что без руководства им не удастся сдержать напор чужаков. Поговаривали, что против митингующих уже готовится спецназ из Вашингтона. Серафима клялась, что своими глазами видела людей в скафандрах недалеко, в горном лесу, и что они даже хотели поломать тарелку бухгалтера Иванова, но не знали как.

Но с другой стороны - служба есть служба. И Мухин решился. В полной секретности на шлюпку были доставлены две канистры солярки из стратегического поселкового запаса, на всякий случай. И случай настал. Тихо, в сопровождении суровых взглядов сельчан шлюпка с экипажем отправилась к катеру. По мере того, как увеличивалось расстояние до берега, экипаж охватывал необъяснимый страх, липкий, как давешний туман. В полной тишине, нарушаемой только стуком уключин и плеском воды, экипаж двигался к своему судну. Метров за двести до цели их движение было внезапно прервано. Прямо у носа шлюпки в беззвучном прыжке взвились из воды два громадных дельфина. Не было в их движении ни радостной игры, как у обычных афалин, ни озорного свиста. Только угрожающие взлеты, словно они пытались остановить движение шлюпки. Васильев и Стовбода, стиснув зубы, не меняя ритма, неистово гребли.

Борт «Внятного» был для моряков роднее родного берега.