Ваал   ::   Мак-Каммон Роберт

Ей на глаза надавили чужие пальцы, и у Мэри в голове мелькнуло: "Я умираю о Господи я умираю".

- О-О-О-О БО-О-ОЖЕ! - крикнула она на всю улицу. Ее рот вдруг заполнил жадный, юркий чужой язык.

- СДОХНИ, СУКА, СДОХНИ, СУКА, Б**ДЬ, СДОХНИ! - визжал он, врываясь в нее, сминая, врываясь, вонзаясь, пока не пришел оргазм, сотрясший все его тело и вырвавший у Мэри крик боли.

- Эй! Эй! Ты! А ну пошел отсюда! - Рядом взвизгнули покрышки; тяжесть чужого тела исчезла. Мэри вновь ощутила его запах, и ее вырвало на мостовую. Она услышала, как кто-то побежал; нет, побежали, двое - один от нее, другой к ней. О Боже Боже помоги мне.

Мэри Кейт открыла глаза и увидела молодого человека. Вудро. К ней бежал Вудро, а за ним виднелся ярко-красный "бьюик", сверкающий хромом колпаков, в которых, как в кривых зеркалах, отражались фонари. Вудро подбежал к ней, нагнулся - сигарета выпала из его губ - и...

2

Он откупорил банку пива, подошел к окну и уставился вниз, на темную тихую улицу. Жена и раньше, бывало, задерживалась, но чтобы так... Автобус никогда так сильно не запаздывал.

Он пробовал дозвониться в гриль, но тот уже закрылся, и к телефону никто не подходил. Может быть, автобус сломался. Нет, она бы позвонила. Может быть, она опоздала на последний автобус и пошла пешком. Нет, уж очень далеко идти. Может быть, с ней что-то случилось. Или нашло затмение, как в тот раз, когда она не появлялась дома двое суток и в конце концов нашлась в парке: она сидела там - просто сидела.

Черт. Ну почему она так со мной обращается? Он выпил пиво и поставил банку на шершавый подоконник. Она должна была вернуться два часа назад. Больше двух часов... где ее носит в такое время? Ночь на дворе! Он снял телефонную трубку и начал набирать номер ее родителей в Джерси-Сити, но вдруг вспомнил тещин писклявый голос и положил трубку на рычаг. Успеется.

Где-то далеко, за плотными рядами грязных прямоугольников - домов завыла полицейская сирена. Или это "скорая помощь"? В отличие от некоторых, он так и не научился различать их. Что-то случилось. Стоя в маленькой квартирке на пятом этаже, куда втягивало все запахи, ползущие из-под соседских дверей, он вдруг уверился: что-то произошло.

Он оцепенело ждал. Наконец в дверь постучали. Но он знал - это не она. Нет. Полицейский с бесстрастным угреватым лицом сказал: "У меня внизу машина".

В машине, по дороге в больницу, он спросил:

- С ней все в порядке? В смысле...

- Извините, мистер Рейнс, - ответил констебль, - но меня попросили только привезти вас.

Судорожно стискивая руки, он ждал в стерильно-белой комнате на восьмом этаже. Ее сбила машина. Вот оно что. О Господи Иисусе, она шла к автобусной остановке, и ее сбил какой-то пьянчуга.

Даже в столь ранний час "Бельвю" захлестывал лихорадочный ритм жизни и смерти. Он смотрел, как доктора и медицинские сестры вполголоса, с серьезными лицами обсуждают записи в больничных картах и назначения. Потом его до костей пробрал озноб: по больничному коридору, стуча башмаками по линолеуму, пробежал какой-то мужчина в деловом костюме. Он сидел, наблюдая чужие драмы, пока наконец не понял, что рядом с ним кто-то стоит.

- Мистер Джозеф Рейнс? - спросил этот кто-то. Высокий, очень худой, с тугими кольцами седых волос. Он представился: - Лейтенант Хепельман. Перед глазами Джо мелькнул жетон нью-йоркского полицейского управления, и он поднялся с места.

- Нет, нет. Сидите, - Хепельман положил руку ему на плечо, усадил обратно, сел на соседний стул и придвинулся с ним к Джо, словно был его другом и хотел дать совет по очень личному делу.

- Я заметил, что она опаздывает, и понял, что наверняка что-то случилось, - проговорил Джо, разглядывая свои ладони. - Позвонил ей на работу, но никто не подошел к телефону. - Он поднял голову.