Варяжский десант   ::   Горюнов Андрей

Михалыч открыл было рот, собравшись что-то сказать, но Коптин опередил его, молча указав пальцем на Аверьянова, стоящего рядом.

— Вот что, капитан… — неожиданно взял слово Астахов. — Что было, то было, прошло, и не будем о том. Ты нужен нам. Ты нужен стране. Ты нужен детям, грядущему поколению.

Михалыч изумленно открыл рот, услышав столь неуместную и непонятную ему речь.

— Я тебе доверяю, — продолжил Астахов. — Вот, посмотри. Это твой инструмент.

— Людей отогнать — на случай, если трос лопнет! — громогласно рявкнул Михалыч, повернувшись к театру спасательных действий. — Все — в сторону! Подальше, матерь вашу! Так… Все отошли… Жми! — Михалыч дал отмашку рукой: — Пошел, чего ждешь!!!

Тягачи взвыли, со скрежетом впиваясь гусеницами в старый, почерневший от времени бетон плит, устилавших дорогу к учебно-тренировочному комплексу.

Астахов решил использовать на всю катушку нервозную обстановку. Всучить штрих-кодер на волне психоза ожидания — и после капитану уже не открутиться!

Он протянул Аверьянову прибор:

— На, твой!

Николай мельком оглянулся, не совсем поняв, видно, кто там еще отвлекает от редкого зрелища.

— Он — твой, а ты — наш! — Астахов буквально вложил в руку Аверьянова штрих-кодер, согнул ему пальцы, заставляя взять. — Все, твой! На! Взял? Взял! Все! Теперь тебе не соскочить! Вот делай теперь, что хочешь!

С низким, утробным чмоком-чавканьем ИС-3 вытащил на свет божий утонувший было в дерьме нос и, встав на ровный киль, медленно потащился к краю — к зеленому полю, к песочку, гравию, бетону… Густой кисель всех оттенков коричневого медленно сползал с лобовой брони, устилая толстенным слоем траву…

— Ура-а-а-а!!! — Торжествующий ор сотен глоток, перекрывая рев тягачей, устремился к белоснежным кучевым облачкам, безмятежно дремавшим на голубой простыне неба. — Ур-а-а-а!!!

Над территорией полигона пронесся оглушивший всех хрип откашливающегося динамика, тут же превратившийся в ликующее «Прощание славянки».

Молчаливый майор-спасатель, вынув загубник, снял акваланг и начал стаскивать с себя гидрокостюм — абсолютно сухой и нисколько не запачканный.

— Мастер! — восхищенно хлопнул его по плечу Коп-тин. — Не перевелись еще на Руси работники!

— Да-а-а… — согласился Михалыч, пытаясь четырьмя пальцами двух рук заткнуть одновременно и уши и ноздри. — Вот такое у нас «Лебединое озеро» вышло. Однако хорошо, что хорошо кончается!.. Вот и сказочке — конец, а кто нюхал — молодец.

Внезапно Аверьянов неожиданно для всех свистнул настолько пронзительно, что перекрыл с запасом даже звуки марша.

Вращаясь бешеным пропеллером, штрих-кодер, посланный его натренированной рукой, точно влетел в центр «Лебединого озера», взметнув метровый фонтанчик.

Буль!!!

Довольный точным броском, Аверьянов заулюлюкал.

Михалыч, хорошо знавший Аверьянова, сразу понял, что Николай зачем-то косит под дурака, но, не подав виду, строго спросил:

— С ума сошел, капитан?

— Виноват, товарищ полковник!

Астахов стоял с открытым ртом, судорожно глотая воздух.

Воздух, который он судорожно глотал, никак нельзя было назвать свежим.

Аверьянов подмигнул ему:

— Вы ж сами сказали мне: вот делай теперь, что хочешь!

— Да, я тоже слышал, — подтвердил Боков. — А это вы про что?

— А это мы про то, — объяснил Аверьянов, — что я нахожусь в отпуске и день сегодняшний, можно сказать, потерял. И сам не понимаю, с чего я его потерял. Зачем? — Он слегка поклонился Астахову — холодно, официально: как дипломат на рауте.

— Под двадцать миллионов себестоимость… — выдавил из себя Астахов. — Под двадцать…

— Что «под двадцать миллионов»? — удивился Михалыч. — Ты что?! Танк-то этот, ИС-3? Да он на две тыщи тянет, как металлолом.