Вас много - я одна   ::   Булычев Кир

– Такого слова в словаре не имеется, - сказала Избушка.

Разумеется, зеркала самой Избушке не нужны. Но на ней же бывают пассажиры!

– Пассажиры бывают редко, - призналась Избушка. - Нас раскидали по космическим трассам несколько лет назад, но спасать некого. Потому что почти всегда при космических крушениях никого не остается в живых. Спасти же человека и еще вернуть его в приемлемое состояние - замечательная тема для диссертации.

– Ах, вы еще и диссертации пишете! - воскликнул Удалов, которого начало тяготить пребывание в утробе. Выздоравливая, он обнаружил, что принципиальной разницы между спасательной капсулой и Избушкой нет, к тому же капсула была родная, земная, хоть и умственно неполноценная. А здесь ты сидишь в утробе вполне сознательного существа, а психология его - космически чуждая!

– Я ищу аналоги в вашей лексике, - ответила Избушка. - Для того чтобы спасти попавшего ко мне человека, я должна в совершенстве изучить его язык. Так что, пока вы были еще в бессознательном состоянии, я проникла к вам в мозг и изъяла из него всю информацию.

– А не повредила?

– Наш лозунг - не навреди. Ассоциация домов спасения еще не покалечила ни одного пациента. Впрочем, в вашем мозгу не обнаружилось ничего, достойного изучения или зависти.

– Обидно, - признался Удалов. Хотя хвала или хула Избушки его мало трогала. У них здесь совсем другие правила жизни.

Ему хотелось почитать или, по крайней мере, посмотреть телевизор. Ему желательно было попробовать нормальной пищи, картошечки, например, а не сиропов неясного вкуса или протертых медуз в башлыке из цветной капусты, которая вовсе не капуста, а гребешок пахотки восковой… Ему хотелось снять наконец липучие перчатки оттенка лягушачьего живота, которые защищали от вредных воздействий недавно восстановленную кожу.

– Хотите, я усыплю вас? - спросила Избушка. - Чтобы путешествие к родным пенатам не казалось вам таким долгим и утомительным.

– Не исключено, - отвечал Удалов. - Гуманизм ваш просто трогает до слез…

– К сожалению, не все в моих силах, - отвечала Избушка. - Ведь я в первую очередь дом, я место, куда стремится каждый человек, и лишь затем я целитель, утешитель и искатель смысла жизни.

– Тогда я посплю, пока не доберемся до Беты Кита, - согласился Удалов.

– А я тем временем завершу терапию, - сказала Избушка.

– А вам не бывает скучно? - спросил Удалов.

– Как можно скучать, если ты на работе? - удивилась Избушка. - Ведь я буду занята. Надо привести ваше тело в точное соответствие со стандартами красоты и здоровья.

И Удалов заснул. И спал, пока они не приблизились к нужной звезде…

Удалов очнулся от ощущения счастья, которое бывает, если ваше тело абсолютно здорово и молодо, и ни одна даже мелкая болезнь его еще не коснулась. Такого с Удаловым не было уже лет двадцать.

Свет в Избушке горел ярче, чем обычно. В стенах каюты образовались иллюминаторы, за которыми поблескивали звезды, а это означало, что скорость Избушки снизилась настолько, что можно пользоваться невооруженным глазом. Что Удалов и сделал, принявшись любоваться видами цивилизованных миров. Потом собрался привести себя в порядок перед посадкой, вычистить восстановленные зубы, причесаться, помыться, побриться… Ничего подобного он не сделал. Потому что в туалете, над умывальником висело зеркало. Лгал, оказывается, домик! И ясно, почему.

Удалов себя не узнал, потому что на него глазело существо… отдаленно похожее на человека, может, даже разумное, но конечно же, таких на Земле не водилось. Начнем с того, что лицо и руки Удалова были покрыты не кожей, а голубоватой чешуей, глаза были подобны стрекозиным, над голой головой возвышался роговой гребень, вместо носа была дырка, а рот был подобен отверстию в почтовом ящике.