Никогда не говори никогда   ::   Серова Марина

Столько в ее глазах было вымученного дружелюбия, за которым скрывалась тоска от того, что нельзя выкопать нору и в ней спрятаться.

Все у нас в конторе знали, что Марина жутко влюбчивая девица и заводит романы с поразительной регулярностью — по одному в неделю. Впрочем, ни один из них больше недели и не продолжался. И это было предметом постоянных расстройств секретарши. Ее жалели и все время кому-нибудь сватали. Что, впрочем, совершенно не помогало.

Я-то прекрасно знала, что Марину нужно просто оставить в покое. Посидит она одна дома недельку и, глядишь, перестанет бросаться каждому встречному на шею. Может, тогда и найдет того самого единственного принца.

Впрочем, высовываться со своими советами совсем в мои планы не входило. Пусть уж лучше меня считают нелюдимой. А то получится, как с Мариной. В общем, к своему пожеланию хорошо провести выходные я ничего не добавила и вышла из прохладной конторы на жаркий июльский воздух.

Помещение мы снимали почти на вершине Беркутовой горы, и вся северо-восточная часть Тарасова была передо мной как на ладони. Секунду я постояла на крыльце, глядя на город, прищурившись от яркого солнца. Затем достала из сумочки темные очки и медленно пошла вниз по ступенькам.

Над Тарасовом стояло марево. Бетонные стены домов так нагревались за день, что к вечеру воздух над городом дрожал, словно над огромным неугасимым костром. Если прибавить к жаре еще и смог, то вы сможете представить, как чудесно находиться в городе в середине июля.

Меня ни жара, ни пропахший выхлопными газами воздух особо не волновали: и не такое видали! Июль мне нравился, потому что лишь в этом месяце жизнь в городе становилась не такой суматошной. В такую жару просто невозможно было спешить. Жаркий воздух требовал экономии энергии, а значит, вносил в жизнь размеренность, неторопливость и степенность. А их Тарасову всегда не хватало.

Если ко всему этому добавить еще и то, что не так много времени оставалось до моего дня рождения, станет понятно, почему мне нравился июль.

Я не раз слышала, что: «День рождения — грустный праздник». Могу сказать, это — кому как! Если есть причина грустить от того, что родились на этот свет, то — всегда пожалуйста. Для меня день рождения был самым любимым праздником в году. Каждый раз в этот день я просыпалась с таким чувством, словно родилась заново. Я ощущала огромный прилив сил и была готова, подобно Архимеду, попытаться перевернуть землю…

Я прошла на остановку девяносто восьмого автобусного маршрута и стала ждать любимый общественный транспорт. Цены на билеты вновь подняли, и все старушки на остановке стенали по этому поводу. Хотя им-то жаловаться было грех: они все равно на рейсовых автобусах ездили бесплатно.

Улыбнувшись, я встала чуть в сторонке от этих разгневанных фурий, на чем свет стоит костерящих правительство. Пусть себе ругаются. Они без этого, как страус без ног! Слушать старушек мне пришлось недолго. Подошло маршрутное такси, и они остались на остановке, а я поехала домой.

От конторы Тарасовского Комитета солдатских матерей я жила довольно далеко, поэтому добралась до дома к шести вечера. По дороге я купила свежий номер местной газеты бесплатных объявлений под названием «Что? Почем?» и заглянула в почтовый ящик.

Я не собиралась ничего приобретать, да и писем мне ждать было не от кого, но эту процедуру я повторяла регулярно, каждую пятницу. Три месяца назад это стало традицией и хорошей приметой.

Сегодня в почтовом ящике ничего не было. Я с сожалением захлопнула его и поднялась по лестнице на второй этаж. Все, я была дома.

Эту квартиру я приобрела чуть больше года назад в процессе обмена. Раньше у меня была трехкомнатная квартира улучшенной планировки в самом центре города. Но после гибели мамы и папы жить в ней я не могла.