Великий Эллипс   ::   Волски Пола

— Ну, каждые полтора года и продолжительностью шесть месяцев.

— Каждые два года и продолжительностью максимум шесть месяцев.

— Хм, ну, это совсем не так уж плохо. Хорошо, я могу согласиться на это условие, если ты хочешь.

— Хорошо, об этом договорились. Что еще?

— Я буду продолжать читать лекции, и в мой адрес не будет поступать обвинений и упреков в недопустимости выступать на сцене.

— Согласен. Но разве ты слышала от меня хоть один такой упрек?

— В этом — нет. Я продолжу писать и публиковаться под своим собственным именем. Я не буду давать тебе свои рукописи для проверки, если у меня не будет в том потребности, и ты не будешь радикально определять их содержание.

— Я никогда не стремился к редакторской деятельности. Но есть одна поправка. В твоих книгах никогда не будет описаний нашей семейной жизни, наших друзей, там не будет ничего личного.

— Согласна. Я не торговец скандалами, меня это не интересует. Я буду получать за работу деньги, и это будут мои деньги, которые я буду тратить по своему усмотрению.

— Прекрасно, если только ты их не будешь использовать для финансирования анархистов.

— Хорошо, никаких анархистов. Я буду читать все, что хочу, есть и пить то, что хочу, носить то, что хочу, ходить туда, куда хочу, не спрашивая чьего бы то ни было разрешения, и сама буду выбирать себе друзей, независимо от того, нравятся они тебе или нет.

— Согласен при условии, что ты не будешь при этом нарушать закон и не будешь никому навязывать свои вкусы, пристрастия и поступки.

— Некоторые законы несправедливы, и их нужно переступать.

— Лучше менять.

— Это слишком медленный процесс! Но я обещаю, что приложу все разумные усилия, чтобы не оказаться в тюрьме.

— Думаю, ваши пожелания будут исполнены. А теперь несколько условий с моей стороны. Первое: ты можешь дружить с кем хочешь, но ты не будешь навязывать мне общество тех, кто мне неприятен, в качестве гостей в Бельферо или Ширине.

— Разумно.

— Ты не будешь завязывать дружеские отношения с мужчиной, склоняющим тебя к встречам наедине как в частных, так и в общественных местах.

— Согласна, если ты сам не будешь позволять себе подобное с другими женщинами.

— Распоряжение деньгами и имуществом в'Ализанте останется в моих руках. Будут приветствоваться твои пожелания и советы, но конечное решение будет оставаться за мной. После того, как решение принято, ты не будешь его оспаривать и примешь без возражений.

— Очень хорошо.

— И, наконец, когда ты забеременеешь…

— Что?

— Да, когда ты забеременеешь, на протяжении всего срока ты будешь направлять все свои порывы на благо ребенка…

— Тебе не нужно мне об этом говорить, Гирайз!

— И после рождения ребенка в течение четырех лет ты не будешь оставлять его более чем на двадцать два дня…

— Ага, я вижу, куда ты клонишь, но так не пойдет. После рождения ребенка я согласна не оставлять его более чем на семь дней при условии, что ребенку будет разрешено ездить со мной время от времени в экспедиции…

— Что?

— Ну а почему бы и нет?

— Ты же не потащишь наследника в'Ализанте на Бомирские острова или в леса Орекса, где он может закончить свои дни в котле дикарей? Не забывай о законе, предписывающем заботу о ребенке. Истинное благополучие ребенка требует присутствия обоих родителей, поэтому ты не можешь увозить его от отца на длительный срок. Боюсь, тебе придется помнить об этом…

— Ты прав, это будет несправедливо. Поэтому, Гирайз, ты должен быть готов к жертве — тебе иногда придется ездить с нами. Ради ребенка.

— Но ребенка ведь еще нет.

— Но ты сам поднял эту тему. Послушай, это ведь будет так здорово!

— Да, может быть, и совсем неплохо, у меня появился вкус к путешествиям. Но каждые два года? Нет, может быть, раз в пять лет.

— Четыре.

— Согласен.