Великий Краббен :: Прашкевич Геннадий Мартович
Страница: 7 из 7 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕН. Де Бюрон \" Дорогой, ты меня слушаешь? Тогда повтори, что я сейчас сказала!\" Безумно смешная, ироничная, с тонким французким юмором книга. Писательница описывает все прелести и нюансы простой семейной жизни. Получила огромное удовольствие! 09.09.10 - 08:52 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Народ на островах справедливый, но жалостливый и отходчивый. В сложном климате люди стараются не ожесточаться. — Прижало, видимо, мужика… — И не говори! Даже глаза ввалились… — И трясет мужика… Я тоже бывал больным… — Слаб, организм слаб… Кто-то даже поинтересовался: — А доживет он до борта? Почувствовав сочувствие очереди, Серп Иванович осмелел. Одним движением освободившись от небритых, он из правого, существующего кармана вынул паспорт и деньги и сунул все это в окошечко кассы, как в банк. Окошечко кассы действительно было такое крошечное и глубокое, что ходил слух — все это неспроста. Кассирша, говорили, из бывших отчаянных одиночек-охотниц на медведя. Было, говорили, недовольная медведица порвала охотнице щеку, вот и работает теперь эта кассирша только за такими крошечными и глубокими окошками. — Справку! — донесся из глубины окошечка свирепый низкий голос охотницы. Серп Иванович снова полез рукой в правый, существующий карман, а самые сердобольные уже передавали шепотом по цепочке: — Если он в Ригу, могу адресок дать… Живет в Риге одна вдова… — Если он не попадет сегодня на борт, пусть топает в пятый барак… Подлечим… Но доброжелательные шепотки были оборваны свирепым рывком невидимой охотницы-кассирши: — Ты что мне даешь? Ты что даешь мне?! — Не мучай человека, выписывай, паскуда, билет! — возмутилась очередь. Особенно сильно шумели те, кто все равно уже давно не надеялся улететь первым бортом. — Выписывай! Развела, понимаешь, контору! Сразу видно, организм не из крепких, надо ж ему помочь! Старший небритый даже перегнулся через плечо Сказкина. — Тут по-иностранному, — сообщил он. — По-иностранному? — загудела очередь. — Раз по-иностранному, значит, серьезная болезнь! Такая серьезная, что не говорят человеку, скрывают, значит! Будь чепуха, так и написали бы — тиф там какой-нибудь или ОРЗ. У нас попусту не пугают. — Чего, чего? — прислушалась опытная, много чего видавшая очередь к старшему небритому. — «Мозжечковый»? Это у него, наверное, что-то с головой… «Тремор»?.. Это у него, наверное, что-то с руками… Но старший небритый уже все понял и рванул на груди тельняшку: — Братишки! Да это же богодул! — А-а-а, богодул! — мгновенно разочаровалась очередь. — Лечиться решил? Тоже нам — инвалид-герой! Второй по величине, третий по значению! В одно мгновение Сказкин, как кукла, был переброшен в самый хвост очереди. Два дня подряд южные острова были открыты для всех рейсов. Пассажиров как ветром сдуло, даже кассирша-охотница уехала в Южно-Курильск, вот почему меня, одинокого и неприкаянного, как Вселенная, чрезвычайно заинтересовал грай ворон, клубившихся над дренажной канавой, прихотливо тянущейся от бараков к кассе. Я подошел. По дну канавы, выкидывая перед собой то правую, то левую руку, терпеливо по-пластунски полз Серп Иванович Сказкин. Пыльного пиджачка на нем не было, но лампасы на штанах еще не стерлись. — На материк? — спросил я сверху. Сказкин, не поднимая головы, кивнул. — Лечиться? Сказкин снова кивнул. Полз он, конечно, к кассе. Вконец запуганный, вконец замученный бормотухой, он хотел миновать уже несуществующую очередь. Целеустремленность Серпа Ивановича мне понравилась. Стараясь не осыпать на него землю, я неторопливо шел по краю канавы. — Хочешь, вылечу прямо здесь, на острове? — Хочу! — Два месяца тяжелой физической работы, — пообещал я. — Два месяца вне общества. Два месяца ни грамма бормотухи. А оплата по возвращении. Сказкин кивнул. Сказкин хотел лечиться. Утешая осиротевшего Агафона, Серп Иванович три дня подряд варил отменный компот. «Тоже из моря?» — намекал я на злополучную говядину. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|