Великий магистр (Тамплиеры - 2)   ::   Стампас Октавиан

---------------------------------------------

Стампас Октавиан

Великий магистр (Тамплиеры - 2)



Октавиан Стампас

Великий магистр

(Тамплиеры - 2)

Исторические хроники рыцарей Ордена Храма Соломонова

Авторизованный перевод с лингва-франка А.Трапезникова

Роман о храбром и достославном рыцаре Гуго де Пейне, о его

невосполненной любви к византийской принцессе Анне, и о его не

менее прославленных друзьях - испанском маркизе Хуане де

Монтемайоре Хорхе де Сетина, немецком графе Людвиге фон Зегенгейме,

добром Бизоле де Сент-Омере, одноглазом Роже де Мондидье,

бургундском бароне Андре де Монбаре, сербском князе Милане

Гораджиче, английском графе Грее Норфолке и итальянце Виченцо

Тропези; об ужасной секте убийц-ассасинов и заговоре Нарбоннских

Старцев; о колдунах и ведьмах; о страшных тайнах иерусалимских

подземелий; о легкомысленном короле Бодуэне; о многих славных

битвах и доблестных рыцарских поединках; о несметных богатствах

царя Соломона; а главное - о том, как рыцарь Гуго де Пейн и восемь

его смелых друзей отправились в Святую Землю, чтобы создать

могущественный Орден рыцарей Христа и Храма, или, иначе говоря,

тамплиеров.

Камень, отброшенный строителями, сам

стал во главу угла.

Псалом 118

ПРОЛОГ

Девять рыцарей в сверкающих при бледном лунном свете латах, покачиваясь в походных седлах на иберийских лошадях, молчаливые и непроницаемые, медленно двигались по древней Эгнатиевой дороге, - столь старой, что, казалось, каменистая лента ее, начинающаяся из глубин веков, уходит в вечность, а оставшиеся тени путников всех времен, поднимаются и незримо следуют за всадниками. Они тянулись цепочкой - девять слившихся с конями фигур, храня расстояние, изредка обмениваясь знаками, понимая друг друга без слов. На древке копья первого из рыцарей было укреплено знамя, с горящим даже ночью красным шелком восьмиконечного креста. Под открытым забралом шлема лицо его, словно высеченное из куска белого мрамора, было холодно и спокойно. Пропадая из лунного света, оно темнело, как бы погружаясь в печаль и скорбь; а освещенное лучами - оно казалось прекрасно. И была в нем какая-то неземная отрешенность, предвидение своей судьбы, покой и мир. И такие же лица были у других рыцарей, следовавших за ним. В предгрозовом небе тяжелыми осенними хлопьями расползались тучи, наступая на светящийся серебром диск, а ветер усиливался и гнал их, все дальше и дальше, - к Востоку, где та же луна одиноко и ровно проливала на землю свою горечь. Иногда чудилось, что рыцари, преодолев тяжелую ношу собственных тягот, уже не двигаются рысью, а плавно плывут над Эгнатиевой дорогой, оторвавшись от нее вверх, поднимаются все выше, над вершинами деревьев, к небу, касаясь туч, звезд, выходя на усыпанный далекими огоньками Млечный Путь. И фигуры их становятся все величественнее, громаднее, прекраснее, заполняя собой небесную твердь и растворяясь в космических безднах. Кто были те девять рыцарей, уведенные в горные выси от земной коросты, заслужившие покой и славу? Какая сила вела их, по полной опасности, дороге жизни? Где нашли они свой последний благодатный приют?

Кто были они?

Тысяча сто одиннадцатый год приближался к своим заключительным трем месяцам. Европа, растерзанная междоусобными войнами, нашествиями чумы и холеры, неурожаем и голодом, восстаниями и битвами за короны, подогреваемая эсхатологическими пророчествами, безумными проповедниками и монахами-фанатиками, жила в ожидании хилиазма - близкого конца света и установления на земле тысячелетнего царствования Христа. Беснующиеся флагелланты, истязающие себя бичами, называли даже точную дату - 1115 год.