Вера наших отцов   ::   Дик Филип Кинред

— Я случайно обнаружил торговца психоделическими наркотиками, — пробормотал он в трубку.

— Ваше имя и адрес? — прозвучал в ответ деловой, энергичный голос полицейского бюрократа.

Он сообщил полицейскому нужные сведения, потом с трудом вернулся в кресло. И снова оказался лицом к лицу с чудовищным видением на телеэкране.

Это смертельно, — решил он. — Наверное, какой-то супернаркотик, синтезированный в тайных лабораториях Вашингтона, округ Колумбия, или Лондона. Во много раз сильнее ЛСД-26, который сбрасывали в наши резервуары. И я собирался отдохнуть от речей вождя… Какая наивность! Это гораздо хуже — это электронный пластиковый звонящий и машущий щупальцами монстр. У меня душа уходит в пятки — как можно жить с этим до самой смерти?..

Через десять минут в дверь забарабанили полицейские. К этому времени, постепенно, стадиями, знакомый образ вождя вернулся на экран, заменив сюрреалистического робота с его щупальцами и визгливым раструбом.

— Психоделический токсин, — заявил Чьен, подводя двух побезовцев к столу с конвертиком. — Краткодействующий. Адсорбируется в кровь через носовые полости. Я сообщу подробности относительно обстоятельств его приобретения — где, у кого, все приметы.

Чьен с трудом вздохнул. Голос у него от потрясения стал хриплым.

Офицеры-побезовцы ждали, изготовив шариковые ручки. И где-то на заднем плане дребезжал неутомимый Абсолютный Благодетель. Как тысячу вечеров до этого. Хотя теперь, — подумал Чьен, — все уже будет не так, как прежде. Я его уже не смогу воспринимать, как воспринимал всегда.

Может, они этого и добивались? — подумал он.

Странно, что он подумал так — «они». Но почему-то именно так он и подумал, и это показалось ему правильным. На миг он засомневался: выдать ли побезовцам точные приметы калеки-толкача? Уличный толкач, — сказал он.

— Не помню где. — Хотя он помнил улицу — Перекресток.

— Спасибо, товарищ Чьен. — Начальник патруля собрал остатки порошка (его оставалось достаточно много) и положил пакетик в карман формы — красивой аккуратной формы. — Мы сделаем анализ как можно скорее и сообщим, если вам потребуется медицинская помощь. Некоторые военные психоделики были смертельно опасны, как вы, несомненно, читали.

— Я читал, — подтвердил Чьен.

Именно этого он и боялся.

— Всего хорошего и спасибо за звонок.

Оба полицейских удалились. Похоже, они не очень были удивлены — очевидно, подобные инциденты случались нередко.

Лабораторный анализ был произведен на удивление быстро — учитывая обычную неповоротливость бюрократического аппарата. Зазвонил видфон — телевизионный лидер еще даже не успел окончить свою речь.

— Это не галлюциноген, — проинформировал Чьена работник побезовской лаборатории.

— Разве?

Странно, но он не испытывал облегчения. Ни в малейшей степени.

— Даже наоборот. Это фенотиазин. Как вам наверняка известно, он является антигаллюциногенным препаратом. Доза на грамм смеси довольно сильная, но безвредная. Возможно, понизится давление, вы будете испытывать сонливость. Наверное, препарат был украден с тайного военного склада, брошенного отступающими варварами. На вашем месте я бы не волновался…

Чьен медленно опустил трубку. И подошел к окну — из него открывался отличный вид на другой ханойский многоквартирный комплекс, — чтобы подумать.

В дверь позвонили. Словно в трансе он пошел открывать.

Девушка была в плаще, платок, повязанный на голову, частично скрывал длинные темные волосы. Она осведомилась тихим кротким голосом:

— Товарищ Чьен? Тунг Чьен? Из министерства…

Чисто машинально он ввел ее в прихожую и закрыл дверь.

— Вы подключились к моему видфону? — спросил он.

Это был выстрел наугад, но что-то внутри подсказывало Чьену, что он угадал.