Бандит по особым поручениям   ::   Седов Б. К.

Мойша еще раз дернулся, на этот раз уже всем телом, и перевернулся на спину…

– Что это там за звуки? – настороженно прищурился Рома.

– Ничего, – ответил Фома. Под его левой рукой висел пистолет, который, казалось, еще хранил тепло двух выстрелов. – Лопата в корень, наверное, попала…

Выдернув из кобуры Фомы оружие, Гул обратил его в сторону сосны и несколько раз подряд нажал на спуск.

Выстрелы потонули в разноголосом шуме бора.

– Лисицы… – пробормотал Рома. – Проклятые лисицы… Неподалеку живет бабка Чувашиха, она говорит, что год, в который плодится много лисиц, будет кровавым…

– Брось, – миролюбиво заметил Фома. – При чем здесь бабка и лисы? Он имеет то, что заслужил…



Глава 3

НАЙДИ ТО, НЕ ЗНАЮ ЧТО



Директор детского дома на улице Макаренко в Новосибирске был премилым человеком. Когда он писал письмо мэру, в котором описывал нищенское оборудование, жаловался на отсутствие компьютера, ремонта и фруктов для детей, то с нетерпением ждал ответа. Он и педагогом-то стал по той причине, что верил в людей, не подозревая о том, что обеспечение детских домов, школ и ветеранских учреждений происходит один раз в четыре года – перед выборами. Не знал, поэтому писал каждый год, а ответ получал лишь в ноябре. Причем это был не совсем ответ. После вскрытия конверта директору представлялось, что он все четыре года переписывался с кем-то другим.

«Не нуждается ли в чем-нибудь детский дом? – волновало градоначальника. – Как с оргтехникой? А с питанием?»

– Плохо с питанием, – терпеливо объяснял по телефону директор. – И с компьютером плохо, в том смысле, что с компьютером-то, возможно, все в порядке, просто его нет в детском доме. Крыша в мальчиковом отделении не ремонтировалась с того самого момента, когда ушел на пенсию Сергей Борисович Коломиец, то есть десять лет назад.

– Это мы поправим, – заверял за два месяца до выборов мэр. – Пора наконец-то обратить внимание на стариков и детей, ибо по уровню благополучия именно этих двух категорий судят о ситуации в городе и стране в целом.

И, что свойственно всем мэрам, свои обещания выполнял. В период с начала ноября до Нового года. Потом директорские письма опять уходили в Новую, судя по всему, Зеландию, а по телефону, когда у детей изнашивалась одежда, секретарь милым голосом объясняла, что мэр на совещании. В Москве… У губернатора… На аварии водопровода на улице имени Дуси Ковальчук… Одним словом, не до одежды.

Поколение старых директоров сменилось одновременно с управгородами. В период застоя оставшиеся без родителей дети почему-то и ели лучше, и спали не под провисшими потолками, и с нервной системой у них дела обстояли гораздо лучше. Наверное, старый директор Коломиец со старым председателем горисполкома умели договариваться лучше, чем новый Крутое с новым мэром.

Пройдясь по комплексу детского дома, Валентин Игоревич окончательно испортил себе настроение. Здание рушилось, до выборов – целый год, в кладовых заканчиваются продукты, а те деньги, на которые следовало закупить очередную партию, ушли на оплату рабочим-калымщикам, отремонтировавшим потолки в младшем отделении.

Директор вернулся в кабинет и принялся задумчиво крутить на столе визитки, оставляемые изредка приезжающими в детский дом господами. Это опять-таки случалось либо под выборы в областной совет, либо в городской, либо в мэры, либо в губернаторы. Иногда прибывали бонзы из Госдумы, и это были самые счастливые для детей дни. Им торжественно дарили – пусть под слепящие софиты и видеокамеры столичных журналистов, – но все-таки дарили игрушки, обувь и письменные принадлежности, конфискованные таможней, как несертифицированные и непригодные для использования на территории России.