Владычица морей   ::   Синякин Сергей

Там был риск, там гремели пистолеты и звенели шпаги, там пахло порохом и смертью, и, следовательно, была это жизнь для настоящего мужчины. Яков же более тянулся к делу штурманскому, к исчислениям разным, и вскоре не было никого, кто лучше Раилова знал бы высоту отмелей в устье Темзы или мог по звездам рассчитать путь от Груманта на южные моря, где до времени еще властвовали турки. Некоторое время каждый из них тайно друг от друга писал любовные послания общей зазнобе Вареньке Аксаковой-Мимельбах. Иван посыпал свои письма жженым порохом и безбожно врал в них о морских безжалостных сражениях с турками да шведами. Яков же капал на письма нежным розовым маслом - новинкой столичных модниц, вкладывал в них засушенные цветочки и писал более о любови своей истомной да прекрасных Варенькиных глазах, что снятся ему ночами. Тут и дураку было ясно, кто в любовном состязании одержит 'в конце концов полный абшид, только вот дурак тот не знал, что после окончания школы и получения обоими сынами графа Мягкова званий мичманов флота российского направлены они будут с тайной экспедицией в северные моря по велению самого императора.

Император Петр лично принимал экзамены у выпускников училища, и знания обоих братьев произвели на самодержца столь великое впечатление, что он немедленно вскочил в великом восторге, схватил братьев за уши и расцеловал каждого троекратно: Ивана за доблестное умение водить брандера и не щадить себя в абордажных суровых боях, а Якова - за постижение великого штурман

ского искусства, коими владели пока еще в достаточной мере он сам да сыновья поморского плотника братья Курпатовы, да еще Сенявины с Матвеевыми, которых царь-император держал против сердца своего и всем в великий пример ставил.

Через три дня после выпускной ассамблеи новоявленных мичманов, что направления своего на флот ожидали, вызвали в канцелярию Его Императорского Величества.

2. ПЕРВОЕ НАЗНАЧЕНИЕ

Братья были весьма недовольны своим назначением. В день Пасхи в Таврове спущен был на воду восьмидесятипушечный корабль "Старый дуб". Сие случилось настоящим праздником, а Петр Алексеевич уже дал повеление Апраксину изготовить к марту одна тысяча семьсот шестого года тридцать шесть военных кораблей, семь бомбардирских и три брандера; построить около работ корабельных крепость; вымерить глубину всего Дона и приискать место для новой верфи.

Между тем уже состоялись славные баталии со шведом. Шведский флот в составе двадцати восьми кораблей под командой адмирала Анкерштерна, вице-адмирала де Пруа да шаутбенахта Шпара нагло приходил под Котлин остров демонстрировать свое могущество. Однако вице-адмирал Крейс, командовавший значительно меньшими силами, дерзкий рейд этот отбил, а высадку неприятеля на остров пресек полковник Толбухин, до того лежавший в закрытии.

Время пришло такое, что выслужиться можно было не токмо доблестью, но и умом. Но вместо назначения в действующий флот новоявленных мичманов отрядили в унылые архангельские края.

Холмогоры, что стояли на Северной Двине, поселком были захудалым, население их в то время сплошь из одних поморов состояло. Да и кому бы из родовитых вздумалось дворцы свои строить на побережье холодного моря среди гибельных унылых скал и тающего лишь на три месяца в году снега?

Из небогатых рыбацких хижин сразу выделялись своей добротностью и размерами два строения: солдатская казарма да дом удачливого рыбака Ломоносова, чьи уловы порой до самой Москвы с зимними возами доходили. Москвичи морскую рыбку брали с великим удовольствием, любили в посты полакомиться жареной беломясною трескою и сладкой навагою.