Ночной администратор   ::   Ле Карре Джон

Взгляд, которым он взял на мушку дверь, был наметанным, как у бывалого стрелка. В петлице у него торчала гвоздика. Он никогда не появлялся ночью без этого украшения.

Непогода за окнами даже по январским меркам была устрашающей. Густые валы снега проносились через освещенный двор, словно волны обезумевшего во время шторма моря. Швейцары в ожидании большого заезда глазели в окна, где не было ничего, кроме все той же неугомонной метели. «Да не может Роупер явиться, – подумал Джонатан. – Даже если им удалось взлететь, самолет ни за что не сядет в такую погоду. Герр Каспар ошибся».

Но герр Каспар, старший портье, никогда не ошибался. И если он выдохнул «ожидается прибытие», оповещая всех служащих по внутренней связи, то лишь неисправимому оптимисту могло бы померещиться, что самолет клиента отклонился от намеченного курса. Да и потом, стал бы он в этот поздний час лично руководить всеми гостиничными службами, если бы не ждал очередного сорящего деньгами воротилу? А было время, говаривала Джонатану фрау Лоринг, когда господин Каспар мог изувечить за два франка и придушить – за пять. Но старость не радость. И только перспектива урвать солидный куш могла оторвать его вечером от телевизора.

"Боюсь, что отель переполнен, мистер Роупер, – стал мысленно импровизировать Джонатан, делая последнюю отчаянную попытку избежать неизбежного. – Господин Майстер приносит свои извинения. Это непростительная ошибка временного сотрудника. Тем не менее мы забронировали для вас номера в «Бауролак»... И дальше – в том же духе, но и этой фантазии не суждено было осуществиться. Во всей Европе не нашлось бы в ту ночь отеля, заполненного больше чем наполовину. Состоятельные люди планеты сидели по домам за исключением одного только Ричарда Онслоу Роупера, коммерсанта, Нассау, Багамские острова.

Руки Джонатана онемели, и он машинально встряхнул ими, словно готовясь к поединку. «Мерседес», судя по звуку радиатора, въехал во двор, и в лучах его фар замелькали снежные хлопья. Джонатан увидел, как герр Каспар вскинул свою величественную голову и свет люстры растекся по его напомаженной шевелюре. Автомобиль припарковался в дальнем углу двора – обычное такси. Голова Каспара в снопах искусственного света подалась вперед, и снова склонилась над последними биржевыми сводками. Джонатан позволил себе мягко улыбнуться – ох уж этот парик, этот пресловутый парик! Предмет гордости лучшего портье Швейцарии, обошедшийся герру Каспару в сто сорок тысяч франков. Как говорила фрау Лоринг, он в этом парике сущий Вильгельм Телль! Ведь это он бросил вызов тирании мадам Арчетти, миллионерши.

То ли для того, чтобы сосредоточиться, то ли потому, что история с париком имела какое-то косвенное отношение к его нынешнему затруднительному положению, Джонатан вспомнил, как он впервые услышал ее от фрау Лоринг, главной кастелянши, угощавшей его сыром под белым соусом в своей мансарде. Семидесятипятилетняя фрау была родом из Гамбурга. В свое время она нянчила герра Майстера и, по слухам, спала с его отцом. Она была хранительницей легенды о парике, живой свидетельницей событий.

– В те времена мадам Арчетти считалась самой богатой женщиной в Европе, молодой герр Джонатан, – рассказывала фрау Лоринг, напирая на слово «молодой», будто с его отцом она спала тоже. – Любой бы отель почел за честь принимать ее у себя. Но она предпочитала «Майстер», пока Каспар не решил настоять на своем. Разумеется, и после того случая она останавливалась у нас, но только чтобы напомнить о себе.

Фрау Лоринг поведала далее, что мадам Арчетти унаследовала капиталы торговой фирмы «Арчетти» и преспокойно жила себе на проценты с процентов.