Властелин Времени   ::   Одом Мэл

— Двеллеры, — презрительно фыркнул один из людей.

Варроуин знал, что среди эльфов, гномов и людей мало кто уважал этот народец. Невысокий рост был им дан от природы, но вот в их прожорливости, эгоизме и скупости были виноваты как она, так и воспитание. А кроме того, двеллеры были трусливы до глубины души.

Двеллерам, порожденным магией Древних, было поручено заботиться о Хранилище Всех Известных Знаний. По мере того как по приказу лорда Харриона планомерно уничтожались книги, мир погружался в холодный туман невежества. Навыки чтения и письма исчезали вместе с историческими и научными сведениями. Из печатного слова не уцелело почти ничего, а устная традиция могла сохранить не так уж много. На острове же детей двеллеров Рассветных Пустошей учили читать, чтобы они могли служить в Великой Библиотеке.

К сожалению, со временем новые поколения двеллеров в Рассветных Пустошах стали относиться с раздражением к Великим магистрам, которыми до последнего времени избирались люди, управлявшие реставрацией и сведением в каталоги свозимых на остров книг. Двеллеры начали уклоняться от своего долга, переключив свои интересы на набивание желудков, а потом и кошельков путем тайной торговли с материком. С годами все меньше двеллерских отпрысков присылали в Библиотеку, и проводили они там куда меньший срок, чем в былые времена.

В результате со стороны живших на острове гномов, эльфов и людей, которые до сих пор отдавали все свои силы Библиотеке, двеллеры встречали только презрение и раздражение.

Многие поколения гномов Рассветных Пустошей поклялись отдать свои жизни, защищая Великую Библиотеку. Эльфы принесли обет служить стражниками и охранять остров и обитавших на нем живых существ. Людей, как всегда, тянуло в море, и они с охотой поступали на службу в торговый флот и на защищавшие остров пиратские корабли.

Вот и сейчас воины Варроуина встретили парочку нарушителей презрительными замечаниями.

Двеллеры прижались друг к другу, дрожа и переминаясь с ноги на ногу. Один из них держал в руках книгу и мешочек с письменными принадлежностями и чернилами.

Да они же совсем дети, понял гном и отрывисто скомандовал своим подчиненным замолчать.

Немедленно воцарилась тишина, которую нарушал только шум прибоя и плеск весел приближающихся врагов.

— Что вы двое здесь делаете? — спросил Варроуин нарочито суровым шепотом. — Да, и не вздумайте мне тут разговаривать громко.

Тот двеллер, что был чуть повыше ростом, с трудом выговорил:

— М-мы обязаны были п-прийти.

— Обязаны были, значит. — Гном рассерженно потянул себя за бороду. — А если мамку вашу спросить, она, как думаете, с таким согласилась бы?

— Н-нет, Варроуин, — ответил двеллер. Волосы у него были темные, а юношескую стройность еще не сменила расплывчатость, приходящая через десятилетия сытной спокойной жизни. — М-мама бы отца кликнула, чтобы т-тот мне хорошую порку задал.

— А в такой-то тьме, да когда в море неподалеку гоблины шастают, вы и заслуживаете взбучки. Мамаша ведь с ума сойдет от беспокойства, когда пустые постели обнаружит.

Родительница Варроуина, во всяком случае, до сих пор с ума сходила от беспокойства за сына.

— Наверное, — сказал юный двеллер. — Но мы знали, что сюда плывут гоблины и вы вступите с ними в сражение.

— И откуда ж вы это узнали?

— Н-наш отец х-хозяин т-таверны «М-морской бриз». М-мы с Рутаком там н-на кухне помогаем иногда. М-меня Докетт М-маслобойщик зовут. М-мы там были, когда вы туда сегодня приходили в-воинов созывать. Наверняка отец нас все р-равно выпорет, когда вернемся, — обреченно добавил юный двеллер.

— Но вы все же пришли, — заметил Варроуин, удивленно качая головой.

Для двеллеров такое поведение было совершенно несвойственным.