Внутри и снаружи   ::   Фармер Филип Хосе

Калл прошел через портал и вошел в вестибюль. Вестибюль был сто футов в ширину и триста футов в высоту; из него шел коридор длиной более чем триста ярдов. Это и был вход в Биржу.

Комната, высеченная в цельном куске камня напоминала внутренности баскетбольного мяча. Сиденья и проходы между ними начинались у основания и поднимались вверх по изгибу мяча. Сиденья продолжались по всему потолку так, что некоторые демоны, которые работали в этом помещении, вынуждены были сидеть вверх ногами. Может, эти сидения были сделаны из-за извращенного чувства юмора. Выяснить это никому еще не удавалось. Если спросить об этом у любого дьявола, то он ответит, что он всего лишь маленький дьявол и не помнит таких вещей. Короче говоря, люди — мужчины и женщины — занимали всего лишь половину здания.

Зал был полон людей. Они сидели за столами, и каждый в одной руке держал телефонную трубку, а в другой — графитный карандаш. Служащие писали на пергаменте из человеческой кожи. Кожа, конечно же, была белой или желтой, так как на темной карандаш почти не оставлял следов. Кожу использовали, потому что не было бумаги. Здесь росли только каменные деревья, а бумага из их листьев была очень плохой.

Кожу на Биржу поставляли различные агенты. Биржа не задавала никаких вопросов, а со своими поставщиками расплачивалась странными товарами. Иногда Власти ловили поставщиков. Тогда возникал дефицит пергамента, и это длилось, пока кожевники не набирали и не обучали новых рабочих. Власти могли покончить с этим раз и навсегда, если бы только захотели. Но они не применяли магию, а натравливали на поставщиков людей и демонов. Кожевников до смерти забивали камнями на улицах, либо ловили и пытали, а потом разрывали на части.

Люди у телефонов делали заметки и подзывали курьеров. Курьеры бегом поднимались по проходу, брали записки и спускались к основанию помещения. Посередине основания возвышалась платформа, окруженная широким проходом. Вокруг платформы за каменными столами сидели служащие и отвечали на телефонные звонки. Если они находили сообщение важным, то передавали его другому курьеру, и тот относил его президенту. Президент сидел на огромном диоритовом кресле в центре платформы.

Этот своеобразный трон был простым и массивным, в то же время его можно было повернуть простым толчком ноги, хотя межу троном, который весил тонны две, и платформой, на которой он стоял, не было заметно никакого просвета. Или между ними было слишком малое трение, или же внизу был спрятан механизм. Все попытки поднять трон кончались неудачей, а трон продолжал поворачиваться так же легко; и если оттолкнуться посильней, то мог вращаться довольно долго.

Президент был крупным мужчиной. Он уверял, что физически ему семьдесят лет, но по хронологии ему было все тысяча семьсот. Это, конечно, относилось к адскому времени, которое трудно было вообще назвать временем. Голова и лицо президента заросли длинными седыми волосами. Его седая борода спадала на костлявые колени, в эту бороду он заворачивался как в плащ. Он называл себя Анжело — довольно странное имя для жителя Ада. Ходила молва, что президент знал самого Данте, который тоже был жителем этого города.

Ад был смесью различных, порой даже противоречивых слухов. И кому как не Каллу этого было не знать. Когда Калл вошел в зал, его встретил шум голосов и звонки сотен телефонов. Так как согласно песочным часам у входа он опоздал, то поспешил занять свое место. Но, взглянув на лица людей, сидящих в зале, Калл в ужасе замер. Все мужчины, за исключением президента, были чисто выбриты. Ни у кого не было усов.

Джек почувствовал себя униженным и предательски обманутым.