Воин Заката   ::   Ластбадер Эрик Ван

Впрочем, теперь мне приходится мириться с тем, что подобное положение вещей больше уже невозможно. Колдун Боррос серьезно болен. Мои собственные советники по медицине не в состоянии ему помочь. Они говорят, это выше их сил. Следовательно, если нам нужно, чтобы Боррос остался жив, нам необходима помощь высококлассного специалиста. А мне нужно, чтобы он остался жив. Но вы, однако, испытываете мое терпение. Пожалуйста, осмотрите его, попробуйте что-нибудь сделать и уходите отсюда. Чем быстрее, тем лучше.

Сталиг легонько склонил пред Фрейдалом голову, подчиняясь его приказанию:

– Как вам будет угодно. Однако могу ли я вас попросить сообщить мне о тех событиях, которые непосредственно предшествовали заболеванию Борроса?

Подобострастный тон доктора возмутил Ронина до глубины души.

– Могу я поинтересоваться – зачем?

Сталиг вздохнул, и лицо его сделалось вдруг каким-то усталым. Ронину показалось даже, что на нем стало больше морщин.

– Саардин, разве я стал бы расспрашивать вас только из праздного любопытства? Вы защищаете Фригольд, и руки у вас не должны быть связаны. Я лишь прошу вас об одолжении. Я тоже не могу действовать вслепую.

– Стало быть, это так важно?

– Чем больше я буду знать, тем больше шансов помочь пациенту.

– Ну хорошо.

Саардин сделал знак рукой, и на пороге комнаты возник еще один даггам, которого они не заметили раньше. На сгибе левого локтя он держал табличку, в правой руке – перо.

– Мой писарь всегда при мне, – сказал Фрейдал. – Он записывает все, что говорю я, и все, что говорят мне. Чтобы потом не возникло каких-то... недопониманий. – Саардин скользнул равнодушным взглядом по Ронину и опять обратился к целителю. Невозможно было угадать, что у него на уме. – Он зачитает отчет, который он мне приготовил сегодня утром.

– Отлично, – ответил на это Сталиг. – Но сначала я должен осмотреть Борроса.

Фрейдал натянуто поклонился. Они молча прошли в темную комнату, где на кровати лежал человек.

– Извините, что здесь недостаточно света, – проговорил Фрейдал без тени, впрочем, сожаления. – У нас сломалась осветительная система.

Комната освещалась лишь тусклым неверным пламенем двух масляных ламп.

На кровати – самой что ни на есть обычной деревянной раме с грудой мягких подушек – лежал человек. Он был привязан к ложу кожаными ремнями. Один ремень проходил поперек груди, второй – по ногам. Сталигу с Ронином пришлось подойти совсем близко, чтоб разглядеть его в тусклом свете чадящего пламени.

Человек этот был необычный во всех отношениях. Длинный торс, широкая мощная грудь, очень узкие бедра. Пальцы рук – длинные, тонкие, с невероятно длинными ногтями, которые были к тому же почти прозрачными. Но больше всего Ронина поразило его лицо. Вытянутая, овальной формы голова практически лишена волос. Странного темного цвета кожа с желтоватым оттенком, туго обтягивающая череп и скулы. Дышал больной учащенно. Глаза его были закрыты. Сталиг склонился к нему, не теряя времени, и начал осмотр.

В этот момент писарь начал читать:

– "Записано 27-го цикла периода Саджита..."

Фрейдал остановил его движением руки.

– Пожалуйста, только текст.

– "Заявление Мастаада, состоящего техником при Борросе, колдуне. В течение многих циклов мы работали над завершением проекта, конечную цель которого Боррос упорно отказывался называть. Я занимался соединением элементов и контролем над ними. В течение нескольких циклов подряд Боррос работал без перерывов. Если я уходил от него к концу шестой смены, то, возвращаясь к началу второй, я заставал его за работой. Впечатление складывалось такое, что он вообще не вставал из-за стола. Три цикла назад, заступая в смену, я застал его в состоянии крайнего возбуждения. Однако мне он ничего не сказал, хотя я, беспокоясь за его здоровье, умолял его...