Воители со сновидениями (Кошмар на улице Вязов - 3)   ::   Кравен Вэс

Немного успокоившись, Кристен встала с постели и нетвердой походкой направилась в ванную комнату. Включив свет, она посмотрела на себя в зеркало. Все еще дрожа от пережитого, она напустила воды в раковину и обмыла лицо, пытаясь успокоиться.

От слишком горячей воды начал подниматься пар. Кристен попыталась закрыть кран, но давление все росло. Пар окутал всю комнату.

Нахмурившись, Кристен возилась с краном. Когда она повернула его, он ожил и схватил ее за руку.

Кристен ахнула и подняла глаза. Лицо Фредди усмехалось ей из зеркала. Затем еще один кран начал изгибаться и вытягиваться, превращаясь в клешню Фредди с когтями-лезвиями.

Кристен закричала, пытаясь освободиться. Клешня поднялась, готовясь раскроить запястье Кристен. И вот лезвия нанесли удар.

Внезапно дверь ванной комнаты распахнулась. Это была мать Кристен. Пар исчез, а зеркало и раковина приобрели нормальный вид.

Кристен повернулась к перепуганной матери, медленно освобождаясь от кошмара. В руке она держала окровавленную бритву. Ее запястье было разрезано.

- Мамочка? - произнесла Кристен изумленно и потеряла сознание.

***

Расположенная в уединенном месте психиатрическая больница "Уэстин Хиллз", была построена в двадцатых годах католической церковью. Ее центрам была звонница, где смыкались несколько беспорядочно построенных крыльев. Первоначально клиника для душевнобольных, эта государственная больница была недавно переоборудована. Обширный участок окружала железная изгородь.

В то утро главный санитар больницы Макс, большой и сильный негр, медленно совершал свой обычный обход, толкая перед собой тележку с различными лекарствами. Пересекая зал, он слушал ведущего программы новостей по маленькому портативному радиоприемнику, висевшему на тележке:

- Из местных новостей: умерли еще два подростка, в обоих случаях самоубийство. Официальные лица органов здравоохранения графства не в состоянии объяснить эту тревожную тенденцию...

Состроив гримасу, Макс переключился на радиостанцию музыкальных программ в тот момент, когда тридцатитрехлетний врач Нил Гольдман нагнал его. Читая на ходу результаты обследования своих пациентов, он недовольно произнес:

- Ни единого приятного сообщения, чтобы начать день.

- Послушайте, док, - сказал Макс. - Я придумал новую теорию обо всех этих самоубийствах.

- Только не скрывай ее от нас, - шутливо проговорил Гольдман. - Нам нужна вся помощь, какую мы только можем получить.

- Беспорядочные хромосомы, дружище, - ответил Макс. - Подумайте-ка об этом. Ведь все эти родители баловались ЛСД в шестидесятых.

- Это противоречит теории доктора Симмс, - улыбнулся Гольдман. - Она считает, что причина лишь в сексе, наркотиках и рок-н-ролле.

Макс повернул в другой зал, а Гольдман продолжил свой обход. К нему подошла девочка-подросток.

- Доброе утро, Дженнифер, - поздоровался Гольдман.

- Доброе утро, доктор Гольдман.

- Как твоя рука?

Дженнифер протянула ему кисть руки со следами ожогов от сигарет.

- Вот этот от ментоловых, этот от обычных, а этот от самых легких, указала она на три разных рубца.

- Они хорошо заживают, - констатировал Гольдман.

- Я веду себя хорошо. Когда я получу разрешение на сигареты?

- Лучше дыши полной грудью, - отшутился Гольдман.

Дженнифер пожала плечами и отошла в сторону.

Навстречу шла другая девочка-подросток. С темными кругами под глазами, она выглядела изможденной.

- Привет, Тарин, - сказал Гольдман. - Ты выглядишь нездорово, детка. Спишь ли ты вообще?

Тарин не обратила на него никакого внимания и прошла мимо.

- Не думаю, - пробормотал Гольдман, делая пометку в своих бумагах.

Он остановился у изолятора и посмотрел в маленький глазок, забранный сеткой.