Война Небесных Властелинов   ::   Броснан Джон

С ней ты можешь свободно плавать, летать, ходить по большому миру там, где хочешь…

— Ну да! Там, где ничего нет, кроме снега, льда, опять снега, пингвинов и кучи древних заброшенных шахт. Мне надо туда, где живут люди. Такие же, как я!

— И мы, и твои обучающие программы уже рассказывали тебе о том, что творится во внешнем мире. Со времен Генных войн мир превратился в страшное и опасное место. Здесь ты в гораздо большей безопасности, чем там, Рин…

Голос Пэла утих. Его внимание захватила одна из фигур, свисавших с низкого потолка. Он блаженно улыбнулся ей:

Рин понял, что сейчас потеряет собеседника. Он повысил голос:

— Я готов рискнуть! Я здесь чужой, Пэл! И ты, и все ваши это знают. Я хочу к своим, к настоящим людям. Я хочу настоящую женщину!

Ну вот, он так и знал, что рано или поздно свернет к больной теме.

Пэл еще какое-то время смотрел на фигуру, потом с усилием перевел взгляд на Рина.

— Мы понимаем твои желания, Рин, и мы сочувствуем тебе. Мы бы с удовольствием модифицировали тебя, но Этическая Программа не разрешила, сам знаешь.

— Сочувствуете? — усмехнулся Рин. — Вы, элои, не способны на сочувствие, вы заняты только собой. Сам знаешь.

Пэл едва заметно пожал своими узкими, почти детскими плечами и улыбнулся. Рин испытал сильное желание ударить его, но заранее знал, что это будет бесполезно. Он уже дважды набрасывался на элоя с кулаками и, хотя получил от Этической Программы выговор и взыскание, не удостоился со стороны элоев каких-либо недобрых чувств. Нельзя обидеть или причинить боль существам, неспособным испытывать ни боли, ни обиды.

Он заставил себя сбавить тон.

— Отпустите меня, Пэл. Отпустите на волю.

— Это невозможно, ты же сам знаешь. Мы не можем рисковать.

Вошел другой элой. Этот был одет в форменную тунику. Он сел рядом с Пэлом, похожий на него, как брат-близнец. Пока он не представится сам, Рин не сможет его опознать. Элой лениво улыбнулся и положил голову на плечо Пэлу.

— Он как будто невесел, — сказал вновь вошедший, имея в виду Рина.

— Да, «он» невесел, — горько усмехнулся Рин. — «Он» очень хочет сбежать из этого подводного пансионата для кастрированных бездельников.

Оба элоя вежливо посмотрели на него. Пэл сказал:

— Те, кто выжил на земле, давно забыли о нашем существовании. Если мы дадим тебе свободу, ты рано иди поздно выдашь им все, что знаешь о нас и о Шангри Ла.

— Клянусь вам, что не выдам! — сказал Рин.

— По доброй воле, может, и не выдашь, но если ты попадешься в руки Небесных Властелинов, то… неприятные методы воздействия…

Голос элоя затих — он с видимым усилием пытался вспомнить точное значение слова «неприятные».

— Да, неприятные методы воздействия, — сонно продолжил Пая, — будут пушены в ход, чтобы выжать из тебя сведения о твоем происхождении.

— У меня есть Той. С ней мне не страшен никакой Небесный Властелин.

— Механизмы могут выйти из строя, — зевнув, сказал второй элой. — И что ты тогда будешь делать?

Как всегда после разговоров с элоями, Рин испытывая сильнейшее разочарование. Ей-богу, легче было разговаривать с программами и их проекциями, хотя он знал, что, несмотря на внешнюю схожесть с людьми, в них вообще нет ничего человеческого. Но именно сознание того, что элои — это почти люди, хоть и по своей воле отгородившиеся от него непроницаемой для эмоций стеной, делало его отчаяние особенно глубоким.

— Я совсем один! — крикнул он обоим элоям.

Они посмотрели на него с таким вежливым выражением, что он чуть не потерял последние остатки терпения. Потом Пэл сказал:

— Но у тебя же есть фантомы, фильмы, книги…

— Я устал разговаривать с электронными копиями никогда не существовавших людей; я прочитал в библиотеке все книги, каждую по сто раз; я выучил наизусть все фильмы.