Нотариус из Шатонефа   ::   Сименон Жорж

Как всегда, при переходе в гостиную случился небольшой затор – все вежливо уступали друг другу дорогу. Так что в результате первой в гостиную вошла Эмильенна и направилась к мраморному зеленому столу позвонить, чтобы подавали кофе.

Когда Мегрэ, в свою очередь, оказался перед этим столом, вещицы из слоновой кости там уже не было…

И когда он обернулся, увидел, что Эмильенна поцеловала в лоб отца, потом мать, а потом сделала сдержанный реверанс, ни к кому не обращаясь.

– Она всегда рано ложится… – объяснила Арманда, протягивая комиссару чашку. – Один кусок, кажется?

Отец сказал мне, что вы хотите послушать, как я играю…

Наверно, девушка уже полчаса играла на рояле, когда комиссар зашевелился, опасаясь, что заскрипят пружины кресла или половицы. Когда он выходил из гостиной, она была освещена люстрой, и, казалось, сошла с картины XVIII века, а члены семьи, застывшие в неподвижности каждый в своем кресле, напоминали восковые фигуры.

Уже давно, глядя из окна во двор, комиссар заметил отсвет со второго этажа, от окон кабинета нотариуса.

Звуки музыки все еще были слышны, когда Мегрэ неслышными шагами поднимался по лестнице и тихонько поворачивал дверную ручку. Он сразу заметил Жана Видье, устроившегося за столом своего патрона, окруженного клубами дыма сигареты, пепел с которой грозил упасть на документ, который клерк сверял с книгами.

– Что вы желаете? – спросил он, не отрывая взгляда от бумаг.

Мегрэ закрыл за собой дверь, понял по повадкам молодого человека, что он привык вот так работать по вечерам в кабинете нотариуса, который позже должен к нему присоединиться.

– У меня довольно срочная работа… – продолжал первый клерк, подавая признаки некоторого нетерпения.

– Это надолго?

– Я жду господина Мотта, чтобы закончить, и это займет у нас часть ночи.

– Очень жаль!

– Почему?

– Потому что вам не позволят работать так долго…

– Простите?

– У вас есть телефон? А, вижу! Представьте себе, я хочу вызвать полицию Шатонефа, чтобы они вас арестовали…

– Меня?

Видье поднялся, ошалев от удивления.

– Это вы меня хотите арестовать?

К счастью, музыка все еще доносилась из гостиной, заглушая его возмущенный голос.

– Да, Господи помилуй!.. Вам небезызвестно, господин Видье, что соучастие в краже является преступлением, таким же, как сама кража. Ведь можно уподобить соучастию факт недоносительства о краже…

– Но…

– Не перебивайте меня. Вы знаете, кто украл вещицы из слоновой кости у вашего патрона…

И тут Жан Видье рассмеялся:

– Они не были украдены!

– Именно это я имею в виду. Скажем, вы знаете, кто перекладывает вещицы вашего патрона. Вы знаете, что эти исчезновения могут кое-кому нанести большой вред, поставить под вопрос счастье этой персоны…

– Нет!

– Что такое?

– Я говорю «нет»!

Он вышел из себя и смотрел на Мегрэ вызывающе.

– Уж не думаете ли вы, что можете произвести на меня впечатление своим угрожающим видом! Арманда полна решимости следовать за своим возлюбленным на край света, если бы господин Мотт не дал своего согласия или забрал его назад… Я знаю это, потому что слышал, как она это говорила…

– Кому?

– Жерару! Поэтому вы видите, что никакое счастье на карту не поставлено… А что касается вещиц из слоновой кости, вы прекрасно знаете, что рано или поздно они будут положены на место, потому что с ними ничего нельзя сделать… Впрочем…

– Впрочем?..

После небольшого перерыва музыка снова продолжилась, но более тихая, и послышалось пение Арманды; немного глуховатым голосом она пела мелодию Шуберта.

– Впрочем, ничего! Что касается моего ареста… А если я вам скажу, что готов, что жду ваших полицейских?.. Признайтесь, вы не осмелитесь звонить!.. Признайтесь, ваше положение не слишком-то хорошо, господин комиссар Мегрэ!

Мегрэ просто ответил:

– Вы правы.