Нотариус из Шатонефа   ::   Сименон Жорж

Их взгляды встретились, и Мегрэ почувствовал мгновенное замешательство, омрачившее радость его собеседника.

– Очень рад… – произнес молодой человек.

Снова садясь на свое место, комиссар заметил, что в гостиной не хватает самой младшей из сестер, Эмильенны, которая бесшумно вышла из комнаты. А Клотильда произнесла:

– Арманда ждала вас, чтобы сесть за рояль. Все утро она разучивала эту мелодию Шуберта, которая вам так нравится…

Почему господин Мотт продолжает сверлить его взглядом, будто говоря: «Ну как? Каково ваше впечатление? Вы что-нибудь заметили?»

Мегрэ сделал ему незаметный знак, и нотариус его понял.

– Извините нас, мы не будем сегодня слушать музыку. Мой друг Легро должен обсудить со мной весьма важные вопросы…

Они поднялись по натертой до блеска лестнице, на которой косо отражались силуэты идущих людей. Господин Мотт пропустил Мегрэ вперед, и тот очутился в просторном кабинете, за широко открытыми окнами которого виднелся двор, переходящий в сад; в нем еще сохранились качели и гимнастические снаряды, служившие девушкам, когда они были детьми.

Что касается кабинета, он был строго меблирован черным деревом, и не вызывало сомнений, что это сделано для того, чтобы лучше выделить сотни безделушек из слоновой кости, разложенных в витринах, скрывающих стены вплоть до потолка.

– Я догадался, что вы о чем-то хотите мне сказать, – произнес нотариус, выдвигая для гостя кресло рыжеватой кожи.

Увы! Отныне Мегрэ больше не мог наслаждаться спокойствием и гармонией этого дома, в котором с такой изобретательностью и старанием было налажено царство порядка и счастья. Он избегал смотреть на хозяина, который сел за письменный стол.

– Я подумал, что вы, возможно, хотели бы добавить кое-какие подробности к признанию, которое сделали сегодня утром… – возразил он.

Эти первые фразы разговора трудно было бы понять всякому, кто подслушивал, бы под дверью.

Нотариус спросил:

– Вы его знаете?

Мегрэ ответил ему вопросом:

– Вы были в курсе дела?

И снова господин Мотт:

– Он сам мне все рассказал… Я не хотел заранее влиять на ваше мнение… Мне было важно увидеть…

Это была почти ловушка, и Мегрэ теперь лучше понимал то странное ощущение, которое возникло у него при виде господина Мотта.

– Этот молодой человек назвал вам свое настоящее имя?

– Да, Гассен, Жерар Гассен…

– Он вам сказал, что его отец был больше известен по кличке Коммодор или под именем, так широко известным, Голландского Мошенника?

– Он мне это сказал… Когда сегодня утром я заявил вам, что у меня нет предрассудков, имел в виду гораздо более того, что вы могли подумать… Я действительно не думаю, что сын вора обязательно должен быть вором…

Искренность, с которой Жерар мне во всем признался здесь же, в этом кабинете, вызвала во мне большую симпатию к нему… И теперь я считаю, что вы действительно располагаете всеми элементами, необходимыми для вашего расследования…

Его тик уже перестал быть улыбкой, а превратился в гримасу.

– Я предоставляю вам полную свободу… Обещаю не пытаться на вас повлиять и приму ваш приговор, каким бы он ни был… Именно с таким намерением я обратился к человеку вашего ранга…

Почему ко всему волнующему, что было в этой ситуации, примешивался какой-то нюанс, который Мегрэ пока не смог определить, какой-то тревожный элемент, какой-то скрежет?

Он Арестовывал Коммодора три раза; это был необыкновенный человек, он посещал только дворцы и изысканное общество и имел любопытное пристрастие мошенника к голландским банкирам и крупным торговцам.