Война паукообразных   ::   Хольбайн Вольфганг

Но все уже позади, и единственное, что она испытывала – это чувство законченности.

На мгновение к ней пришла мысль о том, что, возможно, это все-таки смерть, а эта огромная, черная пустота вокруг – не что иное, как ад, через который она будет вечно идти, без тела, без чувств, с одним лишь только ясным сознанием собственного поражения и той цены, которую заплатили за это ее друзья и, в конечном счете, весь ее мир. Но в то же время она также каким-то образом осознавала, что это не так. Она бывала здесь уже много раз, и, несмотря на то, что Черити еще несколько мгновений назад даже сама не понимала этого, она вспоминала о каждом отдельном случае, будто бы воспоминания в течение всего времени присутствовали здесь, но были тщательно скрыты и недоступны ее осознанному прикосновению: Черити находилась внутри трансмиттера. Это была черная пустота, которая ждала за серебром колец трансмиттера, вневременное передвижение в пространстве, которое не являлось вневременным и которое также не проходило в пространстве, а в… чем-то другом. В том другом, для осознания которого не находилось слов.

Постепенно темнота начала проясняться. Возможно, она покинула этот причудливый космос, также возможно, что она незаметно стала частью этого чуждого пространства – этого Черити не знала, но то, что она видела, подчиняло ее своей власти, не давало ей возможности отвести взгляда.

Это было так невообразимо чуждо и внушало такой страх, что для описания этого не хватило бы и миллиона слов, но в то же время это гипнотизировало своим очарованием. Что-то от этого нечто коснулось ее души и начало пробуждать в ней такое, о существовании которого она и не подозревала. И вдруг она осознала опасность, исходившую от этого прикосновения. Еще несколько секунд – и этот вид полностью лишил бы ее возможности когда-либо снова отвести взгляд, когда-либо снова думать о чем-то другом, кроме бесплотных волн и скольжений; этот вид выжал бы из нее все соки, сжег и оставил бы одну пустую оболочку, которая уже больше никогда не могла бы делать ничего другого, кроме как неподвижно смотреть на этот чуждый космос, который одновременно был и небом, и адом.

Но как можно закрыть глаза, не имея век; как отвести взгляд, если не видеть?

Она попыталась это сделать. Черные вихри вокруг нее закружились сильнее, разорвались, соединились снова… и так снова, и снова, и снова.

Потом…

…она что-то почувствовала.

Голоса, которые что-то беззвучно шептали, кричали, плакали, звали, смеялись…

Чувства. Страх, замешательство, радость, боязнь, любопытство, ужас, любовь и ненависть, тепло, холод…

Другие.

И в этот раз было так же, как и тогда, когда она использовала трансмиттер: она чувствовала, что здесь не одна, что есть еще и другие, которые через ворота вступили вместе с ней в тот другой космос, но что-то было по-другому.

Она чувствовала не просто свое присутствие.

Она чувствовала их.

Где-то рядом находился Скаддер, большой и сильный, исполненный спокойствия и уверенности в своих силах, но в то же время ранимый и кроткий, каким она его себе даже и не представляла. Она чувствовала его, была им, знала все его мысли, чувства и воспоминания, так же, как и он был в тот же самый момент ею, как будто бы в одно и то же мгновение они слились друг с другом навсегда, и в это же мгновение соприкоснулись их души.

Это было прекрасно. И нет ничего постыдного в том, что ей известны его самые интимные тайны. Ведь это не подглядывание в замочную скважину, а безграничное единение, общность со всем, ибо в эти моменты они были единым целым. Только теперь она поняла, что в действительности испытывал к ней Скаддер и что она с самого первого момента ответила на эти чувства взаимностью, но никогда не позволяла сама себе признаться в этом.