Война за мир   ::   Бушков Александр Александрович

Номер пятьдесят восемь по улице подпольщика Карчика против ожиданий оказался обыкновенным жилым домом – Сварог-то, в наивности своей, полагал, что Институт внеортодоксальных проблем располагает если не собственным зданием, то хотя бы вывеской и положенным охранником у входа. Ничуть не бывало. Дом был как дом: серого силикатного кирпича в глубине относительно чистого зеленого дворика, занавесочки на окнах, сушащееся белье на балконах, и… И еще кое-что, что и заставило Сварога скомандовать «стоп».

Еще вокруг дома, точнее возле одного из подъездов, наблюдались приглушенно гомонящая толпа, две милицейские машины и карета «скорой». Тревожно похолодело в животе, но детектор опасности молчал.

– Та-ак… Посиди-ка пока здесь, – приказал он Лане. – И в случае чего будь готова рвать когти.

– В случае чего?

– В случае чего-нибудь.

– Гос-споди, – простонала Лана, вытянув шею и разглядывая толпу. – По-моему, Гэйр, ты просто притягиваешь к себе неприятности.

– Поверишь ли, но я об этом уже давно думаю, – искренне сказал Сварог. И тут же успокоил: – Я просто осмотрюсь и сразу обратно. Кстати, меня зовут Сварог. А Гэйр – это… это типа фамилии.

Лана кивнула и спросила как примерная ученица:

– А куда мне рвать когти, господин Сварог? Если в случае чего…

– Ну… Просто тихонько поезжай за угол и жди меня.

– Уф-ф…

– А что делать? – философски пожал плечами Сварог и выбрался из машины.

…В толпе, состоящей, главным образом, из лиц самого что ни на есть пенсионного возраста, слышались отрывистые реплики: «…пятый этаж…», «…в лепешку…», «…а что вы хотели…»

По уму, конечно, ему следовало нацепить чужую личину, а хоть бы и Гаудина, – внешность Сварога, несмотря на то, что в этом мире он появился всего лишь вчера вечером, уже наверняка известна многим… Но он отчего-то остался в собственном обличье, пусть даже и в примитивном спортивном костюмчике. Трудно сказать, почему. То ли потому, что это – его родная Земля, на которой нет места магии, то ли потому, что на родной Земле ему ничего грозить не должно…

К месту происшествия было не подобраться: толпа стояла перед подъездом, как вражья армия перед воротами осажденной крепости.

– Бабуля, – учтиво обратился Сварог к старушке в потрепанном зимнем пальто и платочке, которая мелко крестилась, не отрывая взгляда от верхних этажей дома, – а что случилось-то? Я к приятелю приехал, а не пущают…

– Дык самоубивец, – охотно ответила бабушка, на Сварога не глядя. – Ентот, который китайский псих ученый, из девяносто четвертой. Сиганул из окна – и алё… Уже часа два как, а менты, уроды, только щас понаехали.

– Я-асно.

Сварог протиснулся чуть поближе, в партер. Скучающий санитар охранял накрытое куском рубероида тело на асфальте, молоденький сержантик, что-то сосредоточенно записывая в блокнот, опрашивал свидетелей, на подножке милицейского «уазика» устало курила, повесив голову, рыжеволосая дама в длинном, кофейного цвета плаще, с балконов свешивались любопытствующие жильцы в надежде увидеть что-нибудь интересненькое…

Сварог не стал подходить ближе. Каким-то восемнадцатым чувством он понимал, что под рубероидом лежит именно Серафим Пак, президент, директор и председатель… Кто-то планомерно и не скрываясь ставит Сварогу палки в колеса. И он даже догадывался – кто именно.

Что ж, не он первым начал. Сварог почувствовал, как в нем поднимается волна ярости… И тут рыжеволосая тетка на подножке «уазика», бросив окурок на газон, устало подняла голову. И посмотрела в глаза Сварогу. И Сварог ни секунды не сомневался, что она его тут же узнала.

Да и он узнал рыжую – это именно она срисовала незваного гостя в камзоле официанта на карнавале, а потом палила по вертолету из пистолета. И теперь тоже прекрасно понимала, что и Сварог узнал ее.