Волчье Логово   ::   Геммел Дэвид

Как же они заблуждались!

Позади отворилась дверь, и Дардалион замер, ощутив внезапную сухость во рту. Он замкнул двери своего дара, отгородившись от волн насилия, излучаемых пришельцем, и медленно обернулся. Гость был высок и плечист, однако строен, с темными глазами и суровым лицом. Весь в черном, и даже наплечная кольчуга выкрашена в темный цвет. Дардалион оглядел его вооружение: три ножа на перевязи, еще два в наручных ножнах, короткая сабля и арбалетный колчан у пояса. Настоятель знал, что еще два ножа спрятаны в голенищах сапог, но самым смертоносным оружием был маленький арбалет черного дерева, который пришелец держал в руке.

— Добрый день, Дакейрас, — сказал Дардалион, и в этом приветствии не было тепла.

— И тебе, Дардалион. Ты неплохо выглядишь.

— Благодарю тебя, Вишна, ты свободен, — сказал настоятель, и монах с поклоном вышел. — Садись, — предложил Дардалион гостю, но тот остался стоять, оглядывая темными глазами комнату: полки, уставленные старинными томами, открытые шкафы, набитые рукописями и свитками, запыленные ковры и ветхие бархатные шторы на высоких сводчатых окнах. — Это мой кабинет, — пояснил Дардалион.

Вошел Магник, держа поднос с бутылкой вина, двумя черными хлебами и куском испещренного голубыми прожилками сыра. Поставив поднос на стол, он с поклоном удалился.

— Они опасаются меня, — сказал Нездешний. — Что ты им такого наговорил?

— Я велел им не прикасаться к тебе.

— Ты нисколько не изменился, — хмыкнул Нездешний. — Все тот же чопорный святоша. Впрочем, это твое дело. Я не судить тебя пришел, а разузнать кое-что.

— Мне нечего тебе сообщить.

— Ты ведь еще не знаешь, о чем я хочу спросить. Или знаешь?

— Ты хочешь знать, кто и почему послал к тебе убийц.

— Отчасти — да.

— В чем же заключается другая часть? — Дардалион разлил по кубкам вино и предложил один гостю.

Нездешний взял его левой рукой, учтиво пригубил и поставил на стол, больше его не касаясь. Со двора донесся звон мечей, и Нездешний выглянул в окно.

— Ты учишь своих священников драться? Удивительное дело. Я-то думал, ты против насилия.

— Я против насилия зла. Что еще ты хотел бы узнать?

— Я не получал вестей от Криллы с тех пор, как она уехала. Не мог бы ты использовать свой дар и сказать мне, как у нее дела?

— Нет.

— “Нет” — и все тут? Без всяких объяснений?

— Я ничего не обязан объяснять тебе — и вообще ничем тебе не обязан.

— Верно, — холодно бросил Нездешний. — Я не раз спасал тебе жизнь, но ты и правда ничем мне не обязан. Будь по-твоему, священник. Вот она, твоя религия, — во всей красе.

Дардалион покраснел.

— Все, что ты совершил, ты делал ради собственной пользы. Когда-то я вложил все свои силы в то, чтобы тебя защитить. Я видел, как гибнут мои ученики, но продолжал защищать тебя. Да, раз в жизни ты совершил доброе дело. Честь тебе и хвала! Я тебе не нужен, Нездешний, и никогда не был нужен. Твоя жизнь — это насмешка над всем, во что я верую. Понимаешь ты это? Твоя душа — словно факел темного света, и мне стоит усилий находиться с тобой в одной комнате и держать взаперти мой дар, чтобы твой огонь не осквернил его.

— Твои слова — словно ветры, пущенные свиньей, и пахнут они так же! — вспылил Нездешний. — Оскверниться боишься? Думаешь, я не знаю, чем вы тут занимаетесь? Вы заказали в Касире доспехи и шлемы с руническими цифрами. Ножи, луки и мечи. Воины-священники — нет ли противоречия в этих двух словах, Дардалион? Я по крайней мере честен. Я сражаюсь за свою жизнь и больше не убиваю за деньги. У меня есть дочь, которую я хочу защитить. А ты чем оправдываешь то, что учишь своих монахов убивать?

— Тебе этого не понять! — процедил настоятель, чувствуя, как усиливается его сердцебиение и гнев нарастает в душе.

— И опять ты прав, Дардалион. Не понять.