Волчье Логово   ::   Геммел Дэвид

Черные с проседью волосы, темные глаза, высокий, около пятидесяти лет. При себе носит маленький двойной арбалет из черного дерева и бронзы. Убей его и привези арбалет в Дренан как свидетельство своего успеха. Будь осторожен. Этот человек — Нездешний. За него назначено десять тысяч золотом.

В Касире Криг никогда бы не заработал таких сказочных денег. Но милостивые боги побудили его рассказать о письме своей сожительнице.

"Я знаю одного человека, у которого есть дочка Мириэль, он живет в горах, на севере, — сказала она. — Его я не видела ни разу, но с его дочками когда-то училась грамоте у священников”. — “А не помнишь ли, как звали их мать?” — “Кажется, Даниль… Или Доналия…” — “Даниаль?” — прошептал он, садясь в постели и сбрасывая простыни с поджарого, покрытого рубцами тела. — “Точно, Даниаль”, — сказала она.

Во рту у Крига пересохло, и сердце затрепетало. Десять тысяч! Но Нездешний? Разве Криг управится с таким противником?

С неделю он шатался по городу, расспрашивая о загадочном горце. Толстый мельник Шерас виделся с этим человеком раза два в год и помнил его маленький арбалет.

"На вид он тише воды, — сказал Шерас, — но не хотел бы я узнать его с дурной стороны. Жесткий он человек, и глаза у него холодные. Прежде он вел себя по-приятельски, но потом у него умерла жена… Тому уж лет пять или шесть. Конь под ней упал и придавил ее. Остались две дочки-двойняшки, хорошенькие. Одна вышла за парня с юга и уехала с ним, другая все еще с отцом. Дикая и больно тощая на мой вкус”.

Голдин — трактирщик, худощавый выходец с готирских земель — тоже вспомнил горца.

"Когда его жена погибла, он пришел сюда топить горе в вине. Большей частью молчал. Однажды свалился, и я оставил его лежать за дверью. Дочки пришли и увели его домой. Им тогда было около двенадцати. Городские власти поговаривали о том, чтобы забрать их от него, но потом он уплатил за них в церковную школу, и они прожили там почти три года”.

Рассказ Голдина воодушевил Крига. Если великий Нездешний запил, то можно его больше не бояться. Но его надежды испарились, когда трактирщик заговорил опять: “Его тут никогда особенно не любили — слишком уж он нелюдим. Но в прошлом году он убил медведя-шатуна, и люди это оценили. Этот зверь загрыз целую крестьянскую семью, а Дакейрас его выследил. Чудеса, да и только! Тарик сам видел — медведь идет на него, а он стоит себе, не шелохнется. И в самый последний миг, когда зверь встал перед ним на дыбы, вдруг всаживает две стрелы прямо ему в пасть. Тарик говорит, сроду такого не видел. Не человек, а льдина”.

Криг разыскал и Тарика, тощего белобрысого конюха из княжеской усадьбы.

"Мы выслеживали этого зверя три дня, — сказал тот, садясь на кипу сена и прикладываясь к предложенной Критом кожаной фляге. — Дакейрас не вспотел ни разу, хоть и немолод уже. А когда медведь встал на дыбы, он преспокойно наставил лук и выстрелил. Он не знает, что такое страх”. — “А ты-то как там оказался?” — спросил Криг. — “Хотел поухаживать за Мириэль, — усмехнулся Тарик, — да куда там. Уж очень она дикая. Побился я малость и отступился. Да и батюшка хорош, не больно мне хочется иметь такого тестя. Почти все время торчит у жениной могилы”.

Криг снова воспарил духом. На это он и надеялся. Не выслеживать же Нездешнего по лесу — слишком опасно. Лучше изучить привычки жертвы, а если уж есть такое место, которое жертва посещает постоянно… .это просто дар богов. К тому же это могила, где Нездешний наверняка горюет и предается дорогим воспоминаниям.

Так и оказалось. Криг, следуя указаниям Тарика, нашел водопад вскоре после рассвета и спрятался так, чтобы хорошо видеть могилу.